Тактильный анализ: баланс был ужасен. Центр тяжести находился
так далеко от рукояти, что меч ощущался вдвое тяжелее, чем он есть.
Лезвие было неровным, с зазубринами.
Проверка материала: я провёл по кромке ногтем большого пальца.
Тупая, как все мои перспективы. Я попробовал старый тест на
твёрдость — надавить лезвием на ноготь. Хорошая закалённая сталь
оставила бы царапину. Это «оружие» просто соскользнуло.
«Сыромятина, — вынес я вердикт. — Просто кусок мягкого
железа, которому придали форму меча. Ни закалки, ни отпуска.
Содержание углерода — на уровне погрешности. Это не оружие. Это
оскорбление самой идеи холодного оружия».
Но мне нужен был финальный, наглядный тест. Я подошёл к
тренировочному столбу. Я не стал бить со всей дури. Я сделал один,
точный, выверенный удар под углом в сорок пять градусов, вкладывая
в него не силу мышц, а вес тела.
Раздался глухой, вязкий, совершенно не героический звук
«ТУК!».
Меч не отскочил от дерева. Он в нём застрял. Я с усилием вытащил
его. На лезвии была глубокая зазубрина. Но самое смешное было не
это.
Клинок был заметно изогнут. Он принял форму банана.
Я стоял посреди двора. Дыхание сбито, мышцы ныли. В руке я
держал изогнутый, бесполезный кусок металла.
Я посмотрел на этот жалкий обрубок. Потом на свои тонкие,
дрожащие руки.
Картина была ясна. Данные собраны. Анализ проведён. Вывод
однозначен и обжалованию не подлежит.
Если я пойду по пути воина, если я выйду на поединок с этим
телом и этим оружием — я труп. Не просто проигравший, а мертвец с
раздробленными костями и посмертным счётом за порчу инвентаря.
Холодное, математически выверенное отчаяние накрыло меня с головой.
Это было дно. Абсолютный ноль.
И с этого дна, как я знал из законов физики, был только один
путь. Наверх.
Мой взгляд медленно оторвался от погнутого меча и устремился к
каменному зданию на краю усадьбы. К давно остывшей кузнице.
Путь воина для меня был закрыт.
Значит, пора было открывать путь инженера.
Я стоял посреди вытоптанного двора. В руке — изогнутый,
бесполезный кусок железа, который когда-то был тренировочным мечом.
Аналитическая часть моего сознания, та, что холодно и методично
проводила диагностику, завершила свою работу и с чувством
выполненного долга ушла на покой. На её место, как цунами после
землетрясения, обрушилась эмоциональная лавина.