Осознание.
Не просто умозрительное, а физическое, прочувствованное каждой
клеткой этого слабого тела. Данные были собраны. Выводы сделаны.
Вердикт был окончательным и обжалованию не подлежал: я был трупом.
Ходячим, дышащим, но уже приговорённым трупом.
Я разжал пальцы. Погнутый меч с глухим, жалким стуком упал в
пыль. Ноги подогнулись, и я отшатнулся назад, пока моя спина не
упёрлась в холодную, шершавую стену сарая. Я медленно сполз по ней
на землю. Дыхание перехватило, словно из лёгких выкачали весь
воздух.
«И это всё? — пронеслась в голове мысль, лишённая всякой
иронии, только чистый, незамутнённый ужас. — Это шутка? Какая-то
космическая, садистская, совершенно идиотская шутка? Я пережил
имплозию в лаборатории, пролетел через это безумное небытие… только
для того, чтобы меня, как поросёнка на ярмарке, зарезал какой-то
средневековый качок на потеху местной публике? В чём смысл? В чём
логика?!»
Я чувствовал не просто страх, а острую, всепоглощающую, до
тошноты несправедливость. Я, носитель знаний, которые могли бы
перевернуть этот мир, построить здесь паровой двигатель, выплавить
нержавеющую сталь, объяснить им основы гигиены, в конце концов… и
должен был погибнуть в ритуальной драке из-за долгов человека,
которого я никогда не знал, и чьё тело я по какой-то злой иронии
теперь занимал.
После первой волны горячего, панического отчаяния мой мозг, мой
единственный настоящий актив в этом мире, инстинктивно начал делать
то, что умел лучше всего: работать. Он переключился с
бессмысленного вопроса «Почему я?» на практический вопрос «Как
отсюда выбраться?». Страх никуда не делся, но теперь он стал
топливом для лихорадочного поиска решения. Я начал рассматривать
побег как инженерную задачу, перебирая варианты с холодной
методичностью.
Вариант А: Физическое устранение с театра
военных действий. Проще говоря — побег.
Самый очевидный. Ночью, под покровом темноты, взять узелок с
хлебом, попрощаться с Тихоном и уйти куда глаза глядят.
Анализ: Куда именно глядят глаза? Я открыл свою
мысленную карту этого мира. Она была пуста. Я не знал ни географии,
ни политической обстановки. Куда бежать? На север? На юг? Где
города, где леса, где дороги, а где владения других таких же
гостеприимных бояр, как Медведевы? Язык я понимал благодаря
остаточным файлам в памяти Всеволода, но говорил ли я без акцента?
Неизвестно. Денег у меня было ровно ноль. Навыков, полезных для
выживания в дикой природе — ещё меньше. Я был городским жителем до
мозга костей. Мой единственный полезный навык здесь — это знание
термодинамики и сопромата. Сомневаюсь, что это поможет мне добыть
еду или отбиться от разбойников, которые, я был уверен, в этом мире
водились в изобилии. И, наконец, моя физическая форма. Я выдохнусь
через два километра и стану лёгкой добычей для первого же волка.
Или для людей Медведева, которых он, без сомнения, отправит по моим
следам, чтобы показательно вернуть беглого должника и устроить ещё
более унизительную казнь.