Через час Никита выходит из кабинета хирурга. Все такой же бледный.
— Что сказал врач? — спрашиваю, когда он опускается рядом со мной на диван.
— Все будет нормально.
— Ты потерял много крови.
— Не так уж и много. Ты сама как?
— Я в порядке.
— Поехали отвезу тебя домой.
— Ты точно можешь вести машину?
— Конечно.
— А утром у тебя тренировка?
— Нет, к счастью. Воскресенье же.
Хорошо, что Никите не надо на футбольное поле. Вообще не представляю, как после такого приключения он пошел бы утром на тренировку. Мы возвращаемся в машину. От клиники до моего дома едем спокойно. Не верится, что все закончилось. Я чуть не поседела, пока Никита был в том гадюшнике.
— Когда я шёл на выход, — Никита прерывает наше долгое молчание, — меня узнал один из гопников, находившихся там. Он сказал, что «брат его кента» знает меня лично. Я не могу вспомнить ни одного своего знакомого, связанного с криминалом. Может, ты вспомнишь? Шесть лет назад у меня были такие знакомые?
Задумываюсь.
— Не знаю… — отвечаю неуверенно. — Мне кажется, нет.
— Давай вместе хорошо подумаем. С кем я общался шесть лет назад?
— Да ни с кем особо ты не общался, кроме Вовы и Сережи. У Вовы нет братьев, у Сережи был старший брат, но он давно переехал в США.
— А сам Серега где? На встрече выпускников его не было.
— Он в Канаде.
— Что он там делает? — удивляется.
— Поехал учиться в магистратуру и остался.
Никита обреченно выдыхает.
— Ну и ребус.
Это точно. Пытаюсь перебрать в памяти весь наш круг знакомых шестилетней давности. И близко никого не было, связанного с криминалом. Ну или кто-то вёл тайную жизнь, а мы о ней не знали.
Мы подъезжаем к моему дому. Никита глушит мотор и явно собирается выходить из машины вслед за мной. Я снова чувствую себя неловко. Мне неудобно прогонять Свиридова после ранения, которое он получил. В конце концов, Никита ищет моих обидчиков. На часах три часа ночи, а я такую дозу адреналина получила, что сна ни в одном глазу. На кухне включаю чайник и ставлю две кружки, пока Никита без сил упал на стул.
— Что делать с ключом от клуба? — спрашиваю.
— Давай мне.
Вытаскиваю его из кармана и передаю Никите.
— А стекло от бутылки выброси, — Ник расстёгивает рюкзак и отдаёт мне окровавленное горлышко. Отправляю его в мусорное ведро.
— Как рука?
— Нормально.
Подхожу к Никите, чтобы лучше посмотреть рану. Отодвигаю в сторону края разорванного рукава.