иса научилась шугарингу – проблема была решена.
У Бориса было простоватое (рязанское) лицо с голубыми глазами, вялым подбородком, белесые брови и ресницы, нос картошкой и тусклые волосы. Нет, не урод, но чего-то не хватало, поэтому…
Маски на волосы, шампуни-бальзамы-ополаскиватели разных фирм и стоимости, масло для ресниц, корректировка бровей, тонирование волос, аксессуары, очки (с простыми стеклами сначала, но меняющие внешность в лучшую сторону), двубортные костюмы с шейными платками (шея короткая, не под галстук), стиль кэжуал и бохо, скрывающие упорно неуходящий животик…И интенсивные занятия сексом…
В конце концов, Борис Хобякофф научился держаться уверенно, с достоинством, степенно и веско говорить, ходить, тонко шутить и изящно льстить, а также очень эффективно работать, медленно, но верно поднимаясь по служебной лестнице..
Миссис Хобякофф гордилась собой и мужем, считала, что жизнь удалась, даже без детей…Но судьба любит подбрасывать «бомбочки»..
Когда на пороге их дома появился очень похожий на мужа нескладный молодой человек и представился его сыном, Элис было чуть за сорок.
Борюсик валялся в ногах, каялся в грехах молодости (родители-то оказывается, знали…) и просил понять и простить, обещал золотые горы, а у Хмыровой сорвало крышу…Она напилась, потом успокоилась и выдвинула требование: магазин, ранчо, акции и «свободное посещение спальни». Не им, разумеется. Хобяков согласился. Ещё бы он взбрыкнул!
Мишу (Майкла, ха!) она приняла, повторила опыт с его отцом, преобразила и сделала своим –не пажом, но сателлитом. А сама пустилась в полное удовольствий и экспериментов плавание…
В доме Хобяковых установилось вполне нормальное житие: внешне – «заединщики», а так – полное самоопределение вплоть до отделения (по сути).
Вот про Томаса только она так и не узнала …
***
Как бы там ни было, за всеми вышеперечисленными событиями и случаями, постепенно Лиса Хобякофф брала верх над Лизкой Хмыровой, заталкивая изредка (ну очень изредка) напоминающую о себе молоденькую волжанку, все дальше и дальше в глубины памяти со всеми причастными, чтобы не вносили разброд и шатания в устаканивающийся с годами необременительный и сытый быт белой иностранки, жены преуспевающего менеджера… Не хотела миссис Элис вспоминать и, не ровен час, начать сожалеть об оставленной родне и знакомых в сотрясаемой последствиями развала СССР стране.