— Но это точно не твой случай, Стась. С мозгами у тебя все в порядке. И если бы было что-то серьезное, их бы давно закрыли, — шепнула Лена.
— Ну что, решили? — поинтересовался инструктор.
— Только представь, как ты летишь и любуешься видом на ущелье, — жужжала подруга.
— Падаю с зажмуренными глазами и матерюсь, как… моя бабуля, — поправила я.
— Тебе ее никогда не переплюнуть.
— Я очень на это надеюсь.
— Если решишься, я обещаю, что тоже прыгну, а ты снимешь видосик, — Лена взглядом указывала инструктору, мол, одевайте ее, пока я зубы заговариваю. — Клянусь, — она подняла правую, — прыгну. Подруга я или поросячий хвост?
— Пожалею я об этом, — выдохнула я.
Высота манила. Шептала: “Шагни!.. Шагни!..” Да и безумная часть меня хотела совершить этот безрассудный поступок.
— Ой-ей-ей, — Лена засуетилась, — быстрее ее снаряжайте.
— Девушка, вы нам только мешаете, — проворчал инструктор.
Одевали меня в четыре руки. Быстро-быстро, чтобы я не успела осознать собственную глупость.
— Ногу. Вторую, — командовал мужчина. — Теперь руки. Угу. Сейчас закреплю.
Я послушно выполняла все, что он говорил, с трудом разбирая слова. Собственное сердце оглушало. Меня крутили, дергали, как тряпичную куклу, проверяя узлы и крепления.
— Вот так держишь трос. Подходишь к краю и делаешь шаг. Отпускаешь трос.
— А если я не смогу?.. — спросила я плаксиво.
— У нас все смогли, — мужчина наступал, вынуждая меня медленно приближаться к краю платформы
— Что? И никто не отказывался? — он молчал. — Никто-никто? Никогда-никогда? Вообще ни разу?!
— Ни разу.
Я скосила взгляд, посмотрела вниз. Мамочки! Да зачем мне это нужно? Да пропади Ленкин подарок пропадом! Я же высоты боюсь. Встану на табурет помочь ба снять занавески, а у самой колени дрожат. Нет! Нет! Нет!
— Я буду первой! — выпалила я, твердо решив, что прыжки с тарзанки — это не мое. — Я передумала! — сообщила я.
— А? — переспросил инструктор.
— Я передумала! — повторила я, не сразу сообразив, что он смеется надо мной.
— Не слышу, — ответил он так же громко, как и я. Сунул мне в руки канат и с улыбкой на губах толкнул в грудь.
— А-а-а! — заорала я. — А-а-а!
Вот сейчас я была бы благодарна организму за обморок. Даже стыдно потом не было бы. Благодать. Отключилась, а пришла в себя, когда уже сняли. И зря я переживала, что смогу сквернословить. У меня случился отказ мыслительной деятельности — могла только орать, тараща глаза на приближающуюся каменистую поверхность. И я ускорялась. Летела навстречу острым выступам слишком быстро.