– Тетя дома, – качает головой Лана. – Но она не откроет. У нее
спина.
– Тогда бери Вику, а я возьму его, – смотрю на сына, – он
тяжелее.
– Да, – выдыхает Лана с улыбкой, выбирается из машины. – Вик уже
настоящий богатырь, я его не подниму, – вытирает щеки ладонью,
забирает у меня девочку. – Они и родились так. Он – три сто, а
Викушка – два шестьсот. Даже под кислородом полежала. Слабенькая
была.
У меня вдруг горло перехватывает. Девочка моя родилась такой
крохой. Еще и боролась за жизнь. Как же так? Почему меня не было
рядом?
Черт! Все! Хватит! Постоянно оглядываясь на прошлое, потеряешь
будущее… Дурацкая цитата впервые в жизни уместна.
Поднимаемся на третий этаж, Лана, чуть присев, открывает ключами
дверь.
– Давай их в спальню, – тихо произносит она.
У них двушка, и одна из комнат проходная.
– Теть Надь, – тихо окликает Лана.
– Где ж ты так зарабо… – отзывается женщина с дивана и тут же
замолкает, видя меня.
– Я потом тебе все объясню, – хмурится Лана. – Дети уснули.
Ее тетя молчит, не спускает с меня взгляда.
Здороваюсь, но она мне не отвечает. Поджимает губы, пытается
испепелить взглядом.
Ну и пусть. Перед ней я точно ни в чем не виноват.
Заношу сына в спальню. У одной из стен стоит взрослая кровать, у
другой – две детских. Еще в комнате есть шкаф. На окне сложены
стопкой книги, в углу – картонная коробка с игрушками. И все.
Сквозящая нищета.
Ланка. Как же ты выкручивалась?
Снова орать хочется от досады. Мои дети должны были быть
обеспечены!
У них должно было быть все!
Но заставляю себя выдохнуть и выхожу в коридор. Лана шуршит у
кроватей, снимая с близнецов обувь.
– Ну вот, – выходит и она следом, – они спят.
– Завтра во сколько встречаемся? – спрашиваю с нажимом.
– Ром, – она вздыхает, трет лицо.
– Я спрашиваю, во сколько? – меняю тон. Ты и так у меня слишком
много украла. Больше ни минуты не отдам.
– Я не знаю, – разводит она руками. – Просыпаются они часов в
семь, – вскидывает подбородок. Теперь ее очередь бросать мне
вызов.
– Аквапарк с десяти, час дороги. Значит, в девять я тут.
Она с досадой на лице отворачивается.
– И да! Упакуй их вещи, – медлю пару секунд, – и свои. То, что
вам нужно, на эти десять дней выходных.
– Почему десять? Три!
Хочет улизнуть от меня четвертого? Да щас!
– У тебя десять, – разворачиваюсь и выхожу. Осточертело слушать
ее возражения.