Доехали мы быстро и на удивление
молча. В домике, где разместился фельдшерско-акушерский пункт,
царила чистота и порядок. Пахло хлоркой, йодом и отчего-то осенней
листвой. Оказалось, на столике Гриневой стоял стаканчик, в котором
доживал свой короткий век осенний букет из разноцветных
листьев.
При виде букетика Оксана отчего-то
смутилась, торопливо подхватила импровизированную вазу из граненого
стакана, вытащила засохшие листья и выкинула в мусорное ведро.
Стакан же проставила в раковину.
— Сюда заноси, — велела Гринёва, не
глядя на меня.
Во второй комнате стояли две
железные кровати, накрытые накрахмаленными простынями. Я осторожно
усадил Баринову на одну из них. К моему удивлению, Лизавета не
стала за меня цепляться, а сразу же разжала пальцы и с облегчением
откинулась на подушку.
— Ручищи у тебя просто железине, —
проворчала Баринова, морщась то ли от боли в ноге, то ли от моего
захвата.
Я стоял, смотрел на Лизавету, на ее
ногу, которая действительно опухла в районе коленки, и начинал
осознавать размер собственного попадания в неприятности.
С такой ногой Лизавету одну на
автобус не посадишь в город не отправишь. Придется как минимум
сопровождать. Опять же билеты… Хотя убей бог, не помню, продадут
мне билет на самолет по Лизиным документам без Елизаветы, или
придется и ее тащить с собой. По всему выходит, что минимум
несколько дней Бариновой придется пожить у меня. Вот что за
невезуха такая.
— Оксана Игоревна, это надолго? —
кивнул я на травмированную ногу.
— Неделя, не меньше, — не
задумываясь, ответила Гринева, выкладывая на чистую салфетку из
старой простыни ножницы, бинт, еще какие-то орудия пыток.
— Понятно, — процедил я. — Оксана
Игоревна, я вам тут сейчас нужен? — поинтересовался у Гриневой.
Баринова вскинула голову и
насторожено на меня посмотрела.
— Нет, спасибо мы сами справимся. Вы
хотели уйти, Егор Александрович? — уточнила Гринева, не глядя на
меня.
Как же меня достало это разговорное
прыганье с «вы» на «ты» и обратно.
— Отлучиться надо, — согласился с
предположением Гриневой. — Я так понимаю, товарищ Баринова остается
у вас в лазарете до вечера? Или как?
— Думаю, да. Идти же ей некуда, а
выгнать пострадавшую на улицу я не могу, — напряженным тоном
объявила Оксана.
«Вот и манипуляции пошли», —
мелькнула мысль.
— Егор, ты меня что, бросаешь? —
возмутилась Лиза, как-то разом подобравшись. Даже про сильную боль
забыла. М-да, не надолго же ее хватило.