— Егор… — Гринева растеряно моргнула
и слегка покраснела.
— Я уже четверть века Егор! Какого…
— хотелось выругаться трехэтажным чисто по-русски, но я сдержался.
— Почему вы, Оксана Игоревна, не рассказали мне обо всем вчера? Что
за детские игры вы устроили? Сделайте перевязку, помойте ногу с
мылом, — выплюнул я рекомендации Гриневой буквально ей в лицо.
Оксана побледнела не хуже Бариновой,
раскрыла рот, но тут же закрыла, упрямо поджала губы, зыркнула так,
что я вмиг прочувствовал на собственной шкуре всю силу девичьего
гнева и возмущения.
— Во-первых, проблемы пациента — это
врачебная тайна, — отчеканила Оксана. — Во-вторых, знаете такую
поговорку: милые бранятся, только тешатся? — процедила Гринева,
сверкая глазами. — А еще: муж и жена одна сатана? Мне еще бабушка
сказывала, что промеж мужа и жены вставать не стоит, снесет
отдачей, — язвительно припечатала фельдшерица.
— Она. Мне. не жена. Не невеста.
Она. Мне. никто! — буквально взревел я.
Вот как до этих… до этой… до этих
женщин, до обеих, донести простую истину: Баринова для меня никто и
звать ее никак. А все ее матримониальные планы — только ее мечты, и
ко мне никаким боком не относятся.
— Разрешите, я пройду, Егор
Александрович, — ледяным тоном отчеканила Гринёва. — Меня пациент
ждет.
— Егор… — всхлипнула Баринова. —
Помоги мне…
— Отвали! — рявкнул я, окончательно
потеряв терпение, развернулся и вышел во двор, от души шарахнув
дверью.
Чертовы бабы! Не зря я от них
шарахался как черт от ладана всю сознательную жизнь. Нет, ну
любовницы и подруги, они конечно были. Так-то я нормальный здоровый
мужик. Но едва только очередная пассия начинала выкидывать коленца
и вырисовывать фортеля, сразу говорил «до свидания».
Бабские слезы, ссоры, истерики,
выдумки и прочее мозгоклюйство я на дух не терпел. Тем
огорчительней осознавать, как ошибся в Оксане. Похоже, Гринёва
точно такая же, как все особы женского пола: не разобравшись в
ситуации, сделала выводы И вот уже она на стороне Бариновой чисто
из женской солидарности.
— Да ну к черту! — рявкнул я вслух,
отшвырнул так и не подкуренную сигарету и вернулся в дом.
— Значит так, — отчеканил я, окинув
ледяным взглядом двух девиц на полу. — Уважаемая Оксана Игоревна,
надеюсь в вашем фельдшерском пункте отыщется место для пациентки? С
перевозкой я помогу. Молчать, — цыкнул я, заметив, что Баринова
пытается что-то вякнуть. — Вещи твои соберу и привезу. В моем доме
ты больше не останешься. Надеюсь, ничего серьезного сейчас не
произошло?