Дом тоже не бился, ключей-то у
Гриневой не было. Хотя, зная немного Оксану, она точно не оставит
Лизу сидеть во дворе на скамейке, дожидаясь меня.
— И куда мне идти? — хмуро буркнул
вслух. — Ладно, была, не была, пойду в больничку. Отвезти Лизавету
не на чем, значит, должны дождаться, — решил я и повернул в сторону
ФАПа.
Но там меня ждало разочарование:
Оксана все-таки умудрилась каким-то образом транспортировать
хромоножку. Осталось только понять, куда Гринёва вывезла Лизавету.
На чем — это уже второй вопрос.
— Ладно, проверим дом, — я
развернулся и зашагал домой.
По дороге здоровался с
односельчанами, замечая, как при виде меня и молодухи, и женщины в
возрасте улыбаются: кто ехидно, кто сочувствующе. Стоило мне пройти
мимо двора, как соседки начинали друг другу что-то говорить.
Похоже, мнение села разделилось на два лагеря: одна половина
женского населения меня осуждала, вторая яростно защищала, судя по
эмоциям некоторых собеседниц.
— А куда это вы идете, Егор
Александрович? — пропел кто-то мягким грудным голосом.
— Добрый день, Лидия Сергеевна, —
вежливо ответил школьному библиотекарю.
«Спрашивается, каким ветром товарища
Бубенцову занесло в наши края, если проживает она на другом конце
села? Ну, предположим, в гости к подруге заглянула. Интересно, к
Степаниде или к Беспаловой? Хотя, почему именно к ним? Других дам,
что ли на квартале мало?» — все эти мысли табуном пронеслись в моей
голове.
Вежливо улыбнулся и хотел было пойти
дальше, но не тут-то было. Лидия Сергеевна, что называется,
заступила дорогу своей… хм… перегородила проход пышным бюстом и
ласково улыбнулась.
«Ну, началось», — с досадой подумал
я, вслух же произнес:
— Вы что-то хотели?
— А вот скажите мне, Егор
Александрович, — сдерживая нетерпение, начала Лидия Сергеевна. —
Кто это к вам в гости пожаловал?
— Не хотел бы показаться грубым,
уважаемая Лилия Сергеевна, — очень вежливо улыбнулся я, глядя на
библиотекаршу. — Но каким боком вас это касается?
Бубенцова недовольно поджала губы,
но тут же растянула их в ласковой улыбке.
— Общественность переживает, Егор
Александрович, — прояснила позицию библиотекарь.
— И по какому поводу? — равнодушно
уточнил я.
— По поводу вашего морально облика,
— замогильным голосом выдала Лидия Сергеевна.
— Это с какой радости? — опешил
я