Время словно замедлилось. Прямо на
меня летел обрывок паутины — тонкая, полупрозрачная сеть, мерцающая
слабым голубоватым светом. Сердце пропустило удар, но инстинкты
сработали быстрее разума. Как в армейке учили, я нырнул вниз и ушёл
вбок, буквально ввалившись внутрь гаража. Это было опасно, но лучше
так, чем получить этой паутинкой в лицо. Казалось бы, что такого?
Ну паутина и паутина. Но инстинкты взвыли, и я увернулся
неосознанно, как будто тело само знало, что будет, если
промедлю.
Паутина пролетела у меня над головой
и врезалась в бетонную опору, поддерживающую крышу гаража. Раздался
хруст, такой громкий, что я невольно сжался. Тонкая, полупрозрачная
сеть облепила опору и начала вгрызаться в бетон с отчётливым
треском, как будто дробила его на куски. Я замер, чувствуя, как
кровь стынет в жилах. Если бы эта штука попала мне в лицо, она бы
раздробила мне череп, как стеклянную бутылку. Адреналин скакнул
так, что меня затрясло, и я, не теряя времени, выскочил из гаража,
отбежав к крыльцу НИИ.
— Что за тварь?! — выдохнул я,
привалившись к стене и пытаясь унять дрожь в руках. Я был в шоке,
но жив, и это главное. Только благодаря рефлексам избежал страшной
смерти. Эта паутина явно не была обычной аномалией. Она двигалась,
как живая, и, судя по всему, охотилась.
Я уселся прямо на крыльцо, сжимая
лом, и принялся размышлять, как уничтожить новую угрозу. Первой
мыслью было намотать эту хрень на лом и макнуть в кислотную лужу,
как сделал с проволочной тварью, но я тут же отбросил эту идею.
Во-первых, кислотная аномалия — не панацея. Во-вторых, я не уверен,
что смогу намотать паутину на лом, и это самое главное. И тут я
снова подумал про чёрный шар. С проволочной тварью он сработал —
гравитационная волна прижала её к земле, дав мне шанс оттащить её в
кислоту. Может, с этой паутиной будет так же? Если сначала смять её
волной, а потом намотать на лом, то шансы есть.
— Попробовать стоит, — решил я,
чувствуя, как решимость перекрывает страх. Я достал шар из сумки,
взвесил его в руке и медленно подошёл к гаражу, стараясь не шуметь.
Заглянув внутрь, я увидел, что паутина уже начала отлепляться от
бетонной опоры. Её голубоватое свечение пульсировало, и она
расправлялась на глазах, как будто готовясь к новому прыжку. Опора
была покрыта трещинами, и я невольно сглотнул, представив, что эта
штука могла сделать с моим лицом.