«Добрый день, молодой человек!
Что хотите купить?»
Но нет. Вместо этого — троллинг по принципу: «Ты чё тут с
клоунским носом расхаживаешь? Клоун, что ли?»
Кстати, троллинг, троллить, тролль —
это когда человек издевается, пытаясь за счёт чужих недостатков
возвыситься. Хорошо хоть, что в этом времени нет камер, и за
борзоту можно дать в зубы. Но что делать с женщинами? С теми, что
стоят у прилавков и для которых парень с клоунским носом —
единственная радость за день? Или с теми, кто не может крикнуть в
очередь у цирка: «Товарищи, билетов осталось десять — не
занимайте!»
Мороженое растекалось по моему внутреннему миру, сахар поступал
в кровь, и я понемногу добрел. Завтра переоденусь в повседневку
и снова пойду в цирк — теперь как зритель.
Ну и зачем мне этот цирк? Где животных заставляют прыгать через
кольца, а судя по вони за кулисами — о них ещё и не особо
заботятся… Сука.
Я откусил пломбир и понял: я просто голоден и негативлю. Даже
пальцы чуть тряслись. Живот сжался болезненной пустотой, соки
взыграли при одном лишь запахе жареного, плывущего вдоль реки. Ноги
сами понесли меня к голубоватой вывеске «Волна», откуда доносилась
песня, в которой новый поворот что-то нёс автору и ещё не
иностранцу Макаревичу, а в этой реальности — даст Бог — и не будет.
Некоторых людей не изменить, некоторым людям лучше просто петь
хорошие песни и не лезть в политику. Вот я, к примеру, занимаюсь
борьбой и об международных отношениях ни сном ни духом. Но тут же
на ум мне пришёл тот же Сидоров, ненавидящий Родину, учащийся в
МГИМО и занимающийся спортом.
И чтобы не стать заложником голодного парадокса, я вошёл в
светлое помещение кафе, где за стойкой стояла она — высокая,
дородная женщина лет пятидесяти, с лицом, которое запоминалось
сразу. Широкие скулы, будто вырубленные топором, нос картошкой и
живые, невероятно живые глаза — карие, с золотистыми искорками, как
у кота на солнце. Волосы, тронутые сединой, были собраны в
небрежный пучок, из которого выбивались упрямые прядки. На ней был
ситцевый халат с выцветшими ромашками, а на груди — значок «Ударник
коммунистического труда», поблёкший от времени, но тщательно
начищенный до блеска.
— Добрый день, беляши ещё остались? — спросил я, сдерживая
нетерпение.
Лицо продавщицы сразу оживилось сеточкой морщинок у глаз —
таких, что появляются только у тех, кто много и искренне
смеётся.