На мне был мой синий костюм, через плечо — сумка, в которой было
самое важное: паспорт, пропуск в Ворон, синяя дзюдога с красным
поясом и борцовская обувь; там же лежал ключ от комнаты и кошелёк с
деньгами. Тут на стадионе были люди: бегали атлеты вокруг
футбольного поля, но на самом поле — никого, никого и на
трибунах.
Зелень и пение птиц, топанье спортсменов по дорожкам и
заливающее всё вокруг солнце умиротворяло, и я уже решил
пристроиться на какую-нибудь трибуну, как сквозь щебетание птиц
услышал за ближайшими лестницами скамеек сдавленные стоны и удары,
сопровождавшие их. Природное любопытство взяло верх, и я зашёл за
ближайшую трибуну.
Мне открылась картина маслом: трое пинают одного, уже
лежачего.
Прежний Саша бы окликнул их и потребовал бы отстать от
избиваемого. А я просто подбежал к группке и, схватив самого
крупного за шиворот, дёрнул в сторону, чтобы одним ударом по обеим
ногам выбить человека из равновесия, шмякнув того об прессованную
землю.
— Ты чё, ссука?! — прошипел один из тройки, замечая меня первым
и махнув в мою сторону кулаком слегка задевая меня по лицу, и тут
же схлопотал две боковых пощёчины слева и справа, рухнув на
землю.
А третий, попятившись, резко развернулся и рванул наутёк. А
следом за ним, сначала на четвереньках, а потом и на своих двоих,
рванули от меня двое лежачих:
— Мы тебя запомнили, попадись нам! Тула, в следующий раз вообще
убьём! — крикнули мне вслед, и я сделал вид, что собираюсь за ними,
как те ускорились, скрываясь между кустарников.
Я не общался с нападавшими, не видел смысла. Я просто ситуативно
нёс добро незнакомому мне человеку по кличке Тула.
— Дружище, ты живой там? — спросил я, поднимая брошенную
сумку.
— Живой, — выхаркнул кровь под ноги.
— Ну и хорошо, — проговорил я, собираясь уходить.
— Слушай, ты чё, откуда сам? — спросили мня вслед.
— Издалека, — ответил я. — Больше не попадайся тем, кого
больше.
— Да он один был, позвал поговорить за трибуны, а я же
спортсмен, я ж не сыкло! А тут их еще двое.
Я повернулся. Худощавый, черноволосый паренёк в палёном
"адидасе", лет шестнадцати, вставал, отряхиваясь; на лице с острым
подбородком — ссадины, на руках тоже, как и на прямом длинном носу
и оттопыренных ушах.
— Со слов "я ж спортсмен" обычно начинаются самые интересные
истории, — улыбнулся я.