Хотелось вырвать из нее куски — так же, как недавно вырвали куски из моего сердца.
Хотелось…
Но воздух кончился, силы растаяли, и, зарывшись лицом в исцарапанную землю, я затихла.
Теперь я лежала в темном лесу — одна. Совсем одна. В крови, в грязи, в ледяном поту.
Но какое это имело значение?
Меня уже ничего не спасет…
8. Глава 8
— Диана, хватит. Поднимайтесь, — внезапно раздался за спиной спокойный голос. Голос человека, которого мне хотелось видеть меньше всего на свете. Особенно сейчас, когда я была слабой и жалкой.
— Что вам здесь надо?! Уходите. Оставьте меня в покое, — не отрывая лица от земли, сказала я. В конце концов, он же не думает, что я начну скакать от радости? — Вы же сами сказали, что наши пути разошлись и вы меня больше не побеспокоите.
— Ну, это было до того, как вы испортили мою машину. Теперь вы должны оплатить ремонт.
Что? Теперь еще и за ремонт дорогущей машины платить?
Я непроизвольно всхлипнула.
— Это шутка, Диана. Ну, поднимайтесь же!
— Шутка? — я резко развернулась и села на землю. Черт! Как же больно! Что с моей ногой? — Просто нет слов! Сначала довели меня до срыва, а теперь шутите. Очень смешно.
— Так вам ведь сразу советовали принять успокоительное. Но вы отказались.
В темноте я не видела выражения лица мистера Д., но его голос был по-прежнему невозмутимым.
Как же он меня бесит! Ведет себя так, будто ничего не случилось.
— Как я вас ненавижу!
— Я это сегодня уже слышал. Не желаете ли сменить репертуар?
И снова это ледяное спокойствие в голосе.
— Вы — ужасный, бессердечный человек!
— Хорошо. Что-нибудь новое сообщите? Или пойдем уже наконец отсюда?
— Конечно, вам хорошо говорить! Навалили на меня кучу проблем и сбежали!
Черт! Кажется, я стала молоть ерунду.
— Я к вашим проблемам никакого отношения не имею. И вы, и ваша мать — совершенно посторонние для меня люди. Впрочем, как и Сафронов — я видел его всего несколько раз в жизни. А что касается «сбежал» — так я вас предупреждал, что наши пути разойдутся. Если мы теперь поженимся, как это будет выглядеть? Вы — бедная-несчастная девочка, а я негодяй, который принудил вас к браку. Хотя правда состоит в том, что я ни одну женщину никогда в жизни ни к чему не принуждал.
Ну да, охотно верю. Наверное, женщины к тебе сами в очередь выстраиваются.
Почему-то я вспомнила про «гарем», и эта мысль вызвала новый приступ возмущения.