Голдберг еще раз порадовался, что
вместо золота, которое перебрасывалось через портал, он выбил хотя
бы килограмм (пять тысяч каратов) бриллиантов. Конечно, они были
искусственными, получать кристаллический углерод под высоким
давлением научились еще в XX веке. Но здесь еще никто не мог такого
предположить. Теоретически, местных ювелиров можно было бы обмануть
цирконами или иными стразами, но себестоимость синтетического
бриллианта того же размера, отправленного «вниз», была намного ниже
за счет меньшего удельного веса алмаза по отношению к
камням-имитациям и, соответственно, меньших
энергозатрат.
Банкир звякнул колокольчиком, и к
нему в кабинет проводили трех представительного вида мужчин,
специалистов по драгоценным камням. Увиденное на время лишило их
дара речи. Они были сражены не только размерами и исключительной
чистотой камней. Геометрически совершенная форма огранки, пятьдесят
семь граней у круглых и шестьдесят пять у квадратного камня,
обеспечивавшая потрясающую игру света, здешним торговцам была
совершенно недоступна.
— Дорогой принц! Как видите, я
еще не совсем бедный человек. Каждый из этих камней гораздо дороже,
чем «Миссури», но я не хочу их продавать, реальную цену за них
может дать только королевский дом для украшения короны. Сейчас эти
уважаемые господа назовут свою оценку. Камни останутся в банке, я
никуда их не буду вывозить или перезакладывать. Никаких процентов
кредитору платить не собираюсь, деньги идут на общее дело.
Конкретный размер кредита и сроки его возврата обсудим, когда
геммологи закончат работу.
Блеск бриллианта отразился в глазах
Вильгельма. Он уже мысленно примерял корону, в которой будет сиять
такая звезда.
55
ЗЕМЛЯ-2. 1.03.1669 — 12.03.1669
МАДРИД
Прибыв в столицу Испании, Вильям
Джонс, член Госсовета Франции и министр иностранных дел, первым
делом сместил посла, который отирался при испанской короне еще со
времен Людовика, не признавал Республику и отказывался подчиняться
приказам новой власти.
Сказать, что к представителям
французского президента здесь относились плохо, значит не сказать
ничего. Последние отпрыски вырождающегося рода Габсбургов
ненавидели Францию Бурбонов за резкое усиление влияния и чрезмерную
активность в захвате земель, открытых испанскими и португальскими
мореплавателями. Это отношение распространилось на всех французов,
включая республиканцев.