Хотя по традициям артиллерии более
поздних веков такие орудия считались трехдюймовыми, здесь
постарались следовать округлению по метрической системе. Если
точно, три дюйма равны 76,5 мм, и классические трехдюймовки, с
которых Раджа скопировал и скомпилировал конструктивные решения,
имели калибр 76,2–76,5 мм. В итоге в качестве образца для новых
орудий Французской Республики была избрана танковая пушка KwK-40,
доработанная в двух модификациях: как полевое и корабельное
орудие.
Зато британская система мер
незаметно просочилась в стрелковое оружие. Винтовки М-1 на базе
карабина Мосина, а также достаточно удачный и технологичный пулемет
Калашникова ПКМ из Советской России выпускались под патрон 7,62 мм,
одна десятая от калибра трехдюймовки. Такой же калибр имели
револьверы конструкции Нагана, оружие офицеров. Как могли, учитывая
еще слабую производственную базу, максимально унифицировали калибры
и типы боеприпасов.
Корабельные снаряды отличались от
применявшихся на суше. Родригес снабдил армию некоторым количеством
фугасов с шимозой, но также опасался ее нестабильности, и вторым
боеприпасом стал фугасно-осколочный снаряд с пироксилином в виде
бризантного вещества. На флоте полагалось иметь некоторое
количество зажигалок. Морские снаряды несли стальной наконечник для
успешного пробивания обшивки бортов.
Армия стала мобильной. Никаких пеших
маршей. Драгуны были способны стрелять с седла, остановив лошадь, и
действовать в пешем строю как пехота. Рубить на скаку они тоже
могли, но только в таких исключительных ситуациях, как добивание
разбегающегося противника. В каждой роте имелась пулеметная тачанка
с ПКМ.
Родригес не ограничился реформой
вооружений, организаций и тактики боя. Коренным образом изменилось
снабжение и обеспечение. Ему, в частности, удалось избавиться от
позора королевской пехоты — походных хлебопекарен. Система полевых
кухонь, запасы сухих продуктов и фуража позволяли дивизии совершить
двадцатидневный марш от места постоянной дислокации, проходя по
сорок километров в день. Получилась компактная подвижная армия с
одним недостатком — ее не хватало для контроля большой
территории.
Для решения самого болезненного,
кадрового вопроса пришлось распылить ветеранов битвы под Валансом.
Ойген стал командующим войсками Парижского гарнизона и генералом,
остальные комбаты выросли до командиров дивизий, ротные и взводные
превратились в командиров полков. Единственным маршалом Французской
Республики по указу Петренко-де Голля стал сам Родригес. Еще пару
лет назад он был только лейтенантом полиции.