С французского торговца спустилась
шлюпка и причалила к берегу. Скоро секретарь доложил о прибывших, и
губернатор дал знак пустить их.
— Бонжур, месье! —
поприветствовал англичанина церемонным поклоном французский
капитан. — Рад снова оказаться на вашем острове и рассчитываю
на обычное гостеприимство барбадосцев.
Далее француз рассказал, что у него
успешно развиваются дела, и он даже зафрахтовал суда для своего
товара у голландцев, но тут, мон дьё, Англия объявила войну
Нидерландам, и эскадра во главе с «Роял Оук» завязала перестрелку с
их кораблем охранения.
— Сочувствую. Сколько же вы
потеряли судов, капитан?
— Ни одного. Охранение смогло
отбить атаку, а один фрегат взяли на абордаж. Я привел с собой
плененного офицера с английского фрегата, а вы все можете услышать
из первых уст.
— Джон Линдсей, сэр, второй
помощник капитана фрегата «Манчестер».
Губернатор выслушал горестный
рассказ стоя. Он не мог поверить, что за какие-то полчаса
единственное судно с всего тремя (!) орудиями сожгло линкор, три
фрегата и разоружило пятый корабль. Но горе есть горе, а бизнес
есть бизнес. Терять заработок, а также ссориться с людьми из
конвоя, чье охранение имеет такие мощные и дальнобойные орудия,
было явно не в интересах островитян.
— Господин капитан, —
обратился он к французу. — Распоряжение генерал-губернатора о
нападении на суда Нидерландов адресовано флоту открытого моря, но
не портовым службам. Раз вы утверждаете, что груз — ваш, у властей
Барбадоса не может быть никаких претензий по поводу торговых
перевозок страны, с которой у нас мир.
Предлог, озвученный губернатором,
устроил всех, и уже через час «Миссури» неторопливо ошвартовался у
дока. К ночи выгрузили топливо, слили воду, снаряды и балласт
сместили к левому борту. Корпус накренился, из воды показалась
нижняя часть правого борта.
Тяжелое ядро флагмана ударило в
районе ватерлинии. На бронепоясе осталась вмятина. Ниже и выше
места удара разошлась сварка, и, хотя щель оказалась не более
двух-трех миллиметров, в трюм пошла вода, и второй машинный отсек
подтапливало. Все же Барбадос почтил присутствием первый сварной
корпус в мире, об опытности сварщиков и надежности обшивки говорить
еще очень и очень рано.
Несмотря на то что в Западной Европе
глубокая ночь, Мохаммед поднял Раджу с постели. Они обсудили
дальнейшие действия.