— Гуманоид победил. Дважды на
арене. Гуманоид сильный. Пара — не чемпионы. Шанс восемьдесят два
процента к восемнадцати. Победишь — улетаешь.
Радуюсь восемнадцатипроцентному
шансу не потерять организм и, набравшись наглости, спрашиваю про
своих парней.
— С другими нет. Шанс только
твой. — Лева предельно терпелив и любезен, меня выпроваживают
на заклание.
Тактика боя с двумя сильными
соперниками, в принципе, общеизвестна. Надо двигаться, чтобы один
из противников находился все время между мной и вторым. Эта тактика
да восемнадцатипроцентный шанс на удачу позволили разрубить пополам
одну кляксу перед тем, как вторая лихо гвазданула меня поперек
талии. И пока верхняя половина тела с легким чмоканьем отделялась
от нижней и шлепалась на белый пол, я успел увидеть, как тварь
победно крутанула свою сабельку над «головой» и радостно умчалась с
арены.
Снова умер, не привыкать, и опять
воскрес. Более того, галакты засчитали убившей меня кляксе
техническое поражение, потому что она смылась с поля боя, не
дождавшись смерти врага, а мое сердце билось еще несколько секунд.
Вышло, что я остался единственный формально живой на арене, одного
противника убил, шашку из руки не выпустил, а второй сбежал.
Заштопанный в том же автомате, я, естественно, не стал возражать
против неожиданно присужденной мне победы и вскоре убыл с Кентерры.
Что стало с моими ребятами? И не только со взводом, но и с
остальными гуманоидами, признавшими во мне вожака. Не знаю. Увы, не
слишком многое удалось. Три убитых на арене врага, один на
«Мадагаскаре» да один униженный незасчитанной победой — весь мой
вклад в борьбу с супостатом.
8
ЗЕМЛЯ-1. 19.04.2321. ТИБЕТ
— Вероятно, вы удивлены,
профессор, почему вас с такой поспешностью вызвали в Генеральный
штаб объединенного командования и перебросили в Тибетский научный
центр? В запасе есть еще около трех минут, успею вкратце
рассказать, куда предстоит отправиться. И зачем.
— Три минуты? Полковник, меня
арестовали прямо у моего дома, и все сорок минут полета ни один из
сопровождавших не объяснил, в чем меня обвиняют и куда везут! У
меня заблокировали комм, ни семья, ни мой адвокат не знают, где я.
Похищение несогласного с военным режимом никому так просто с рук не
сойдет.
— Две минуты. Вас никто не
арестовывал. И никто не собирается наказывать за ваши детские
протесты. Наоборот, мы считаем профессора ван Наагена неравнодушным
и патриотически настроенным человеком, не скрывающим своего мнения.
Вам предлагается чрезвычайно интересная и весьма ответственная
работа по основной профессии — историческому моделированию. И еще
предстоит увлекательная командировка, на всю жизнь.