Хорошо, в скафе запахов нет. Тысячи
тел, моются раз в год, вонь перебивают парфюмом. Где ж ты, Русь
православная, с еженедельной банькой.
Маркеры на дисплее показывали короля
и кардинала, ага, уже близко. Но к началу спектакля я опоздал.
Затренькали музыканты на лирах, запищали дудочки, создавая, типа,
античную атмосферу. Мужик, помеченный у меня маркером как
величество, выскочил весь в каком-то золотисто-желтом, солнце
все-таки, не хухры-мухры, на голове неизменный парик, тоже желтый,
и какие-то листики на парике. Человечек начал прыгать по сцене,
если заранее не знать, что прыжки и ужимки означают балет, ни за
что не угадать жанр представления. Где попик? А-а, в толпе,
преданно ест глазами начальство. Все в сборе. Ну что ж, караул
устал, закрываем собрание.
Действие первое. Киловатты
акустической системы обрушили с небес похоронный марш Бетховена.
Эта музыка может внушить оптимизм разве что некроманту. Музыканты
скукожились и замерли. Живой звук не конкурент
фонограмме.
Действие второе. Включаем габаритные
огни. Из платформы в небо ударил столб света. Или с неба в
платформу — с земли не разобрать. Внутри мой силуэт карающего
ангела. Народ внизу охнул, оценили, как красиво.
Действие третье. Десантируюсь.
Платформа висит метрах в трех над грунтом, плавно спускаюсь вниз на
антиграве скафа. Голографические крылья раскрылись, выглядит, будто
на них спланировал. Ну точно голубь на хлебную крошку.
Четвертое. Спрыгнул не прямо к
Аполлоше, а в нескольких метрах от него. Иду грозно, весь в сиянии,
нимб над головой, как фонарь уличный, все освещает. На пути пара
герцогов или графьев, их так отстранил величаво, все же мускулы
экзоскелета не шутка.
Пятое действие основное — суд над
королем. Подошел важно. Он, молодец такой, никуда не сбежал,
мизансцену не сломал. Положил ему руку на плечо и стиснул, тот
взвыл от боли. Произнес медленно, на старофранцузский манер, для
торжественности, мол, переполнили грехи твои, Людовик Людовикович,
Божью чашу терпения, жизнь твоя распутная, прелюбодейская. А
сейчас, гражданин Бурбон, против Божьей церкви войско повел,
стервец? Против самого Бога выступил, страх потеряв? Это я сейчас
легко рассказываю, а тогда видел перед собой затравленные глазки
правителя, по приказу которого грохнули полторы тысячи моих гансов,
и который собирался уничтожить всех, кто мне дорог на
Земле-2.