Телепортация столь энергонасыщенной бомбы вниз сожрала бы
десятую часть моего резерва, настолько бомба была насыщена Ци, но
был вариант проще. Я поднял камень, занявший половину моей ладони,
поставил на него печать, размахнулся и швырнул подальше. Как только
булыжник отлетел от нас метров на сто в сторону, я подхватил бутыль
и телепортировал её к камню.
Теперь уже обо всем позаботится высота. Даже закаленное стекло
не выдержит такого падения.
Бутыль полетела вниз. Поначалу медленно, как прыгнувший с
трамплина человек, потом всё быстрее, кувыркаясь и сверкая в
воздухе боками. Печать на боку вспыхнула, активируясь.
За миг до того, как бутыль упала на чью-то спину, я переместился
к печати, оставленной в десятке метров от края. Там зажмурился и
отвернулся, но мир все равно полыхнул белым.
Скала нехотя толкнула меня в ноги.
Воздух дрогнул. Уши кольнуло болью от оглушающего грохота.
А потом раздался тысячеголосый визг. Он тянулся секунда за
секундой, не прекращаясь ни на мгновение.
— Не посмотришь? — сквозь звон в ушах донесся до меня голос
Линя. Старик стоял на краю обрыва, заглядывал вниз. — Китт!
Слышишь?
И я посмотрел.
На месте, где взорвалась бомба, виднелась воронка с оплавленными
краями — там не выжило ничего. Жадное алхимическое пламя лизало
духовных зверей, перекидывалось дальше и дальше, преодолев
обещанную полусотню метров. Духовные звери вопили, срывая голос,
задыхались от жара и пылали. Полыхала шерсть, лапы и щупальца
корчились в судорогах. Досталось и тем, кто был рядом, и тем, кто
находился в сотнях метров — от взрыва во все стороны раскидало
кости, камни, куски земли.
Объятые пламенем звери слепо бежали прочь, стараясь оказаться
как можно дальше от эпицентра, и цепляли других — те загорались
тоже. Пламя прыгало от одного тела к другому, ныряло в раны,
перетекало в плоть, лезло в пасти, в глаза. Оно не просто жгло —
пожирало, дотягиваясь до сердец, средоточия силы духовных
зверей.
Твари, которых касалось пламя, за три-пять минут обращались в
пепел. Те из них, которые стали свидетелями произошедшего,
ломанулись прочь — кто-то в сторону человеческих земель, кто-то — в
обратную сторону. Без подпитки (и с помощью тех духовных зверей,
что управляли огнем и холодом) пламя постепенно угасло, лишь мелкие
лепестки продолжали грызть кости.