- Простите, не понял? Вы имеете ввиду эти три консервных банки,
о которых я говорил?!
- Нет, я говорю о «Косатке». Во время второй мировой войны лодки
ставили донные мины, выпуская их из торпедных аппаратов. Если
заинтересовать Налетова этой идеей, то он может попытаться
сконструировать мины, которые «Косатка» сможет выставлять у
японских берегов. По диаметру они должны проходить через трубу
торпедного аппарата. К этому делу неплохо было бы подключить и
командира «Енисея», капитана второго ранга Степанова. Ведь он тоже
сконструировал мину для этих минных транспортов. Может быть, вдвоем
бы они придумали что-то стоящее.
- Ну, Михаил Рудольфович… Вы не перестаете меня удивлять!
Конечно, идея очень интересная. Разыщем этого Налетова. Думаю, не
откажется. А Степанова и искать не надо, вызову его завтра утром и
переговорю.
- А что Вы говорили об офицерах, которые должны пройти
подготовку подводников? Кандидатуры уже есть?
- Есть. Когда узнали о том, что будет комплектоваться группа
офицеров – подводников, сразу же подали рапорт. И самый первый, кто
Вы думаете? Командир «Маньчжура» Кроун! Вслед за ним офицеры,
служащие на этих консервных банках. Но они, по крайней мере, знают,
куда лезут. А за ними еще кое-кто. На Кроуна же «Косатка» произвела
неизгладимое
впечатление. Особенно после уничтожения «Мацусимы» и вашего
совместного перехода в Артур, когда он, как ни старался, но так и
не смог обнаружить вас ночью. Хотя хорошо знал, что «Косатка»
находится поблизости, и следует параллельным курсом. Хотел
назначить его командиром одного из броненосцев, но раз уж человек
сам рвется под воду… В общем, скоро вы встретитесь вновь. Надеюсь,
что из Кроуна получится хороший подводник.
- И я на это надеюсь. И я рад, что спас ему жизнь.
- Что Вы имеете ввиду?
- Так ведь он должен был погибнуть на «Петропавловске» вместе с
Вами, Степан Осипович. И дай бог, чтобы этого теперь не
случилось…
В море, все же, проще… Начальства меньше…
Простояв всю ночь под бортом у «Петропавловска», на следующее
утро «Косатка» перешла к причалам судоремонтных мастерских. Здесь
ее уже поджидали помимо местного начальства представители завода
Нобеля и группа мастеровых из Кронштадта, принимавших
непосредственное участие в постройке лодки. Все смотрели с
удивлением на приближающееся к причалу пятнисто-полосатое чудовище,
совершенно не похожее на привычную «морковку», какой они запомнили
субмарину. Поданы швартовы и «Косатка» замирает у причала.
Радостные возгласы и крики приветствия несутся как с причала, так и
с палубы лодки. Михаил сразу выделил в группе встречающих
корабельного инженера Кутейникова, прибывшего в Порт-Артур вместе с
Макаровым. В разговоре командующий заверил, что Кутейников лично
возглавит и обеспечит все ремонтные работы на «Косатке». Помимо
того, что корабельный инженер должен был это делать по долгу
службы, лодка сама по себе представляла для него огромный интерес.
О чем он сразу сказал Макарову. Поскольку ценность «Косатки» для
русского флота переоценить было трудно, то командующий не стал
возражать. Попросив только, чтобы за «Косаткой» инженер не забывал
о «Цесаревиче», «Ретвизане» и «Палладе». И вот теперь человек,
сделавший очень много для российского флота, с интересом
рассматривал невиданный корабль. В свое время они встречались с
Михаилом на заводе в Кронштадте, но тогда он выразил сомнение в
жизнеспособности проекта. И вот, жизнь доказала обратное. Как
только подали сходню, Кутейников сразу же оказался на палубе.
Михаил сошел с мостика и с улыбкой поздоровался.