Морозов смотрит на родственника, и в
его глазах появляется что-то почти безумное. Он тихо, но отчётливо
произносит:
- Водопроводом.
- Чего? – не понял Плещеев.
- Водопроводом, Леонтий Стефанович.
Кремлёвским. Свинцовые трубы надо все убрать.
- Зачем? – вырывается у
Траханиотова. – Сто лет пили из них! Цари, митрополиты!
Морозов пожимает плечами, разводя
руками.
- Не нравятся они ему. С детства.
Ещё мальчишкой был, воду из них пить отказывался. Капризничал.
Пахнет дурно, говорил.
Плещеев вдруг фыркнул, а затем
рассмеялся. Траханиотов захохотал следом.
- Пахнет! – всхлипывает Плещеев. –
Вода…пахнет! Ха-ха-ха!
Морозов смотрит на них без тени
улыбки.
- Вот-вот, — говорит он мрачно. –
Смешно. Денег в казне – мыши повесились. Война с поляками на носу,
бунт в любой миг может грянуть. А я должен свинцовые трубы менять
на чугунные. Потому что царю они «пахнут». Блажь. Чистая блажь.
- Чугунные? – переспрашивает
Траханиотов, перестав смеяться. – Как у немцев? (так называли всех
иностранцев, не знавших русского языка, то есть "немых")
- Как у немцев, — кивает Морозов. –
Говорит, в Европе так делают. Мол, крепче и не пахнут. Мороки
теперь – не продохнуть. И это ещё не всё. Законы, говорит, на Руси
в полный беспорядок пришли. «Уложение» новое составить велит. Тоже
мне поручил. Короче говоря, работы – горы. А прибыльных мест — он
горько усмехнулся, — как соловьиных слёз.
Борис Иванович наливает себе ещё
вина. Пьёт медленно, смакуя горечь не столько напитка, сколько
своего положения.
- Посмотрим, что дальше будет, —
говорит он почти шёпотом, глядя на дрожащее пламя свечи. –
Неспокойно. Очень неспокойно.
- Ты главное, Борис Иванович, —
вступает Пётр Тихонович, понижая голос, — о нас не забывай. Мы же
твоя опора.
Морозов смотрит на него тяжёлым
взглядом.
- Чины, вы получили. Это много. А
дальше… — он делает паузу, —…вам надо себя проявить. Новый царь
наш…шибко умных и способных любит. Покажите, что вы – не просто
родовитые столбы. Покажите ум, расторопность. Тогда…может, и до
настоящих дел допустит.
- Покажем, не покажем…а неспокойно,
Борис Иванович. Очень уж много бояр недовольны. Обижены. Лишились
тёплых мест. Шепчутся по углам. Как бы худо не вышло. Ещё и
венчание это…ненормальное. Алексей-то, кажись, и впрямь возомнил
себя божьим пастырем. И народ в это верит!