Декораторы организовали и украсили специальную фотозону. Именно там всё должно произойти. Видеооператор включает камеру. Я встречаю Марину у дверей, целую, и мы вместе делаем несколько шагов под аплодисменты присутствующих.
Останавливаемся возле красивой арки. Протягиваю любимой цветы и пакет из ювелирного магазина с подарком на день рождения. Она улыбается.
Видеооператор крутится вокруг нас, выбирая наиболее удачный ракурс. Гости встают со своих мест и толпятся вокруг. Многие снимают на телефоны.
Опускаюсь на колено, лезу в карман за кольцом. За моей спиной друзья должны поднять яркий банер “Marry me!” [2].
Марина становится серьёзной. Я не анализирую перемены в её мимике, моя задача сказать приготовленную речь и не сбиться. Это нелегко, учитывая волнение минимум на тройку по Саффиру-Симпсону [3]. Я справляюсь, проговариваю всё без единой запинки и завершаю традиционным:
– Любимая, выходи за меня замуж.
Протягиваю ей кольцо. Марина почему-то не реагирует. Она будто замерла. Ничего не говорит и не протягивает мне руку. На лице – нечитаемая маска. Я что-то сказал или сделал не так? Раздумывает, принимать ли предложение? Но разве ответ не очевиден, если мы целый год уже вместе и любим друг друга?
Слежу за ней неотрывно, пытаясь поймать какой-то сигнал. И я его получаю – Марина отрицательно мотает головой. Она мне… отказывает? Но… как такое может быть?
– Тебе нужно время подумать? – подсказываю ей, беззвучно шевеля губами.
Может, я слишком поторопился, а она хотела бы сначала окончить университет? Но я открыт для обсуждения даты и могу подождать…
Марина снова мотает головой и шёпотом говорит:
– Извини, Лёш. Ты же знаешь, как я хочу стать адвокатом. А для этого нужна идеально чистая репутация, иначе ничего не получится. А ты… сидел. Это такое пятно! Я не могу! И потом, наркотики… Я знаю, что это в далёком прошлом, но не известно, как это теперь скажется на твоих детях. А я не готова так рисковать своим будущим.
Она знает о колонии и наркотиках? Но откуда? Я никогда никому не рассказывал!
– Мариш, я пройду любые обследования, – отбиваюсь почти беззвучно. Помещение не очень большое, наверняка все нас слышат, а такие вещи мне не хочется обсуждать на публике. Ещё и камера, как назло, с микрофоном. – Любое лечение. Хочешь, за границу поедем? В любую клинику. Прошло уже много лет, всё давно вымылось из организма.