− Не было таких. Новорожденного в последний раз с полгода назад привозили, − бормочет старик, листая книгу учета. – Я помню, такое не забывается. Да сама смотри, записей нету таких.
И я смотрю, а сердце бухает с такой силой, будто пробить грудную клетку хочет. И такое оно тяжелое. Прижимаю зайца к груди.
Выхожу за ворота кладбища и набираю мужа.
− Юра, ты на какое кладбище отвез мою дочь?! – требую, рыча.
− На ближайшее. Далось оно тебе? – рычит в ответ. – Закопал и все, хватит рыскать! Я сегодня домой приеду, чтобы ужин готов был.
От отчаяния подкашиваются ноги, но я упорно объезжаю еще два кладбища. История та же, нигде не хоронили младенцев. А мне нужна могилка, куда я бы пришла, побыть возле дочки. Игрушки принести, цветы.
Но муж не скажет, хоть ножом режь. Пришла на остановку, села на скамейку. Рядом зайца посадила. Дождь начался, с грозой. Люди бегут мимо, с разноцветными зонтами. Автобусы и троллейбусы останавливаются и уезжают. Я сижу.
Чувство, что жизнь закончилась. Не интересно. Мне не надо никуда спешить. Нет дел, которые нужно сделать. Телефон звонит не мне. Прохожие смотрят не на меня.
Не знаю, сколько так сижу. На остановке никого не остается, все, кто стоял под навесом, загрузились в автобус и уехали. Мимо проехал черный джип и вдруг резко остановился, привлекая меня визгом тормозов. Сдает назад.
− Лидия? – слышу мужской голос.
Перевожу взгляд на мужчину. Роман Александрович.
− Ты здесь уже не один час сидишь, я в офис ехал, тебя видел, и снова… Замерзла вся. Поехали.
Он ведет меня к машине, сажает на переднее сиденье. Пристегивает. Мне все равно. Ведь стою будто на краю пропасти. Некуда идти. Никто меня не ждет. Грудь будто тисками сдавили. Боль раздирает ее. Блузка мокрая.
− Держи, укройся, − он накидывает на мои плечи свой стильный пиджак. Я хочу застегнуть, но в руках что−то есть, мешает. Заяц. Я вцепилась пальцами в плюшевую лапку. – Ты чего здесь делаешь?
− Дочку искала… не нашла. Муж похоронил, а куда… − из глаз скатывается по слезе, но мне все равно.
− Ясно.
Больше не разговариваем. Мужчина привозит меня в частный дом, он не слушает моих возражений, берет за руку и ведет к крыльцу. В доме слышен плач ребенка, и я прихожу в себя неожиданно. Малютке нужна помощь.
Сбрасываю пиджак, оставляю у порога туфли и иду на крик. В детской две незнакомые женщины, одна молодая, которая бродит по комнате с малышкой на руках, другая в возрасте, дает советы. В ее руках две бутылочки, с водой и смесью. Но малютка отвергает все, заливаясь еще громче.