Пошел дальше, лузгая семечки. Странно — в Африке мечтал о
простых человеческих радостях. А теперь они есть, и кажутся почти
нереальными. Словно играешь роль в спектакле.
Свернул в сторону Патриарших прудов. Там тише, меньше народу.
Можно подумать спокойно.
Пруд в октябре выглядел грустно — серая вода, голые ветки,
редкие прохожие. На скамейке сидел мужчина средних лет, читал
газету. Виктор устроился на соседней скамейке.
*Что он делает здесь? Живет чужой жизнью, пишет книги для чужих
читателей, любит чужую девушку. А где настоящий Алексей Громов? Что
с ним стало?*
Мысли неприятные. Лучше не думать об этом. Сосредоточиться на
настоящем.
Мужчина с газетой поднял голову:
— Извините, не найдется прикурить?
Виктор достал зажигалку. Мужчина прикурил, благодарно
кивнул.
— Спасибо. Писатель, наверное? — кивнул на блокнот в руках
Виктора.
— Откуда знаете?
— По виду. Творческая интеллигенция всегда заметна. Задумчивые
такие, углубленные в себя.
— А вы кто по профессии?
— Инженер. На заводе работаю. — Мужчина затянулся. — А что
пишете?
— Роман. Про разведчика.
— Интересно. Про наших или про их?
— Про наших, конечно.
— Правильно. Наши ребята молодцы — и умные, и смелые. Читать
буду обязательно, когда выйдет.
Разговор обычный, но Виктора насторожил пристальный взгляд
инженера. Слишком внимательный для случайного знакомства.
— А фамилия ваша как? — продолжал тот. — Может, читал
что-нибудь?
— Громов. Но это первый роман практически.
— Громов... — инженер задумался. — А, вы того... "Пустынный
город" писали?
— Да.
— Читал! Хорошая книга. Правда, тема не наша — про французов
там, про Африку. Но написано живо. Жена моя вообще плакала над
концовкой.
— Спасибо.
— А теперь решили патриотическую тему взять?
— Время такое требует.
Инженер кивнул:
— Правильно. Писатель должен служить народу, а не развлекать
буржуазными романтиками.
Он докурил, встал:
— Ну, удачи в творчестве. И помните — читатели ждут от вас
правды. Нашей, советской правды.
Ушел, оставив Виктора в недоумении. Обычный советский инженер
или что-то другое? В его мире такие "случайные" знакомства редко
бывали случайными.
*Параноя, — одернул он себя. — Здесь не Африка, не нужно в
каждом прохожем видеть врага.*
Но осадок остался. Встал, пошел дальше.
Дошел до Тверского бульвара. Здесь было людно — студенты,
служащие, пенсионеры на прогулке. Жизнь текла размеренно,
предсказуемо. Никто не ожидал засады, не прощупывал карманы в
поисках оружия.