Хорошая сцена внутреннего конфликта. Андрей остается верным
долгу, но цена этой верности становится все выше. Теперь нужно
подвести к кульминации.
Виктор встал, размял затекшую спину. За окном уже темнело —
писал несколько часов подряд. Заварил свежий чай, вернулся к
столу.
*Через неделю Эйнштейн пригласил Андрея на ужин в свой дом.
Небольшой особняк в пригороде, тихий район. Жена доктора, Мэри,
оказалась приятной женщиной средних лет. За столом также сидела их
дочь — студентка Барбара.*
*— Папа говорит, вы из Прибалтики, — сказала Барбара. — Это,
наверное, страшно — потерять родину.*
*— Родину нельзя потерять, — ответил Андрей. — Она всегда с
тобой, в сердце.*
*— Красиво сказано, — улыбнулась Мэри. — А вы не думали
вернуться? Сейчас же потепление, Хрущев не такой жестокий, как
Сталин.*
*Андрей поперхнулся вином. Неужели американцы верят в
«потепление»? Неужели думают, что Советский Союз действительно
меняется?*
*— Не знаю, — осторожно сказал он. — Может быть,
когда-нибудь.*
*— А я думаю, что все страны должны дружить, — вмешалась
Барбара. — Довольно воевать. Пора заниматься наукой, искусством,
созиданием.*
*«Наивная девочка, — подумал Андрей. — Не знает она, что в
подвале университета ее отец создает новые виды смерти».*
*После ужина Эйнштейн провел его в кабинет.*
*— Энди, я принял решение. Больше не могу участвовать в этих
разработках.*
*— Что вы имеете в виду?*
*— Завтра подаю заявление об увольнении. Найду работу в обычной
больнице. Буду лечить людей, а не придумывать способы их
убивать.*
*Андрей похолодел. Если Эйнштейн уволится, задание
провалится.*
*— Доктор, это же ваша работа. Ваша карьера.*
*— К черту карьеру! — вспылил Эйнштейн. — Знаете, что мне
сегодня сказал генерал Маршалл? Что новые штаммы будут испытывать
на военнопленных в Корее. На живых людях, Энди!*
*— На военнопленных?*
*— Да. И не только американских. Наших тоже могут захватить и
использовать как подопытных кроликов. Представляете? Мою дочь могут
заразить тем, что создал я сам.*
Виктор писал все быстрее. Сюжет приближался к развязке. Эйнштейн
готов бросить работу, Андрей должен его остановить или потерять
источник информации. Моральная дилемма достигает пика.
*— Доктор, — медленно сказал Андрей, — а что, если я скажу вам,
что работаю на советскую разведку?*