Анализ фактов и событий не привел к пониманию ситуации, только
подкинул идиотскую версию: в пещере, когда погасили фонари и я
потерял сознание, произошло что-то паранормальное и меня перекинуло
в другую эпоху. Судя по исследованным мной реквизитам и событиям —
это Средневековье. Мне оставалось только подтвердить свои выводы
доказательствами. Или наоборот — быстро устранить выявленные
нестыковки и вечером улететь домой. Хотя в возможность попасть
сегодня на самолет, я начал сомневался. Пешком до побережья
добираться не меньше трех-четырех часов, а там ведь еще надо
разобраться, куда делся Икод, и как мне вернуться в мой отель. К
тому же, озирая окрестности, я не обнаружил ни одного автомобиля
или автобуса. Да и асфальтированных дорог и развязок, которых
раньше хватало в избытке, сейчас не наблюдалось. Все-таки я
«попал». Нужны люди, с которыми можно поговорить, тогда мне станет
понятно, что делать дальше.
Для начала я решил вернуться к могиле Марко и найти, откуда он
пришел на поляну. Спустившись к месту схватки, начал внимательно
осматривать все вокруг. Там, где я обнаружил вещмешок охотника,
трава была примята больше всего, а чуть ниже нашлась, едва
заметная, тропа. Обнаружив эту тропу, пошел по ней вниз. Метров
через триста вышел к небольшому каменному жилищу. Хижина была
сложена без всяких следов цемента или извести. Крыша сделана
добротно: накрыта деревянными жердями в два наката, а сверху
выложена плотно связанными пучками высушенной травы. Дожди на
Тенерифе — редкость. Но это на юге, а здесь похоже бывают чаще,
потому что крышу явно делали для защиты от воды. Входная дверь
закреплена с помощью деревянных шпеньков, вставленных в нижнее и
верхнее бревно окосячки и свободно открывается в обе стороны,
изнутри на ней металлические скобы и деревянный засов. В хижине
немного мебели: топчан из деревянных жердей, покрытый такими же как
крыша, связками сена и грубым домотканым покрывалом, стол из
обработанных плах, два деревянных табурета. Посередине — сложенный
из камней очаг. Под одной из стен, на отесанном бревне, лежит
кухонная утварь. Небольшой медный котел, две глиняные чашки, три
кружки, пара деревянных ложек, глиняный кувшин. С торца в бревне
торчит большой топор. Надо сказать, что инструмент выглядел
непривычно. Ручка прямая и длинная, около семидесяти сантиметров,
лезвие значительно шире обуха, но не так, как на нашем топоре —
равномерно расходящееся в обе стороны, а узкой полосой,
загибающееся от обуха назад.