Началась служба. Отец Игорь вел ее в этих же сапогах. И все время косил на меня глазом. Наверное, его предупредили насчет меня, решила я. А по количеству брошенных на меня взглядов я догадалась также, что идею Вячеслава отец Игорь поддерживает.
Не дождавшись окончания службы, я ушла. Шла домой и думала, что, наверное, было бы хорошо стать женой священника. А мужика нужно подкормить, приласкать – расцветет. И бороденку его жидкую можно правильно подстричь, и сапоги ему вымыть. Вот если бы я была своей, владимирской, со своей собственной квартирой (приданым). Меня бы точно выдали замуж за этого Игоря.
Сейчас я думаю, что плохо поступила, что просто ушла и больше туда никогда не приходила. Ведь Игорь наверняка подумал, что он не понравился мне. Надо было честно сказать, что я просто ему не пара, ну хотя бы и слукавить. А так у него остался осадок, расстройство. Зря человека обидела. Поэтому в другой раз в похожей ситуации, я решила сказать все честно. А дело было в Самаре. Еще несколько лет спустя.
Осенью 2003 года я поступила учиться в женское медресе при самарской мечети. По воскресеньям я приходила на занятия, слушала лекции. На женской половине мечети была старшая бабушка, ее звали Минхаджир-апа. Старшая она была не по возрасту, там были и постарше, а по исполняемым организационным функциям. К ней можно было обращаться по разным вопросам, советоваться. Эта бабушка была очаровательной. Вообще, я считаю, что люди, которые называют ислам воинственной религией, просто не бывали на «маджлисе» татарских бабушек. «Маджлис» – слово арабское, но используется в татарском, узбекском, таджикском языках. Переводится как «собрание». Какие милые и приятные эти бабушки, от них веет покоем и умиротворением. Все в белых платочках, завязанных под подбородком двумя рядом расположенными, а не противоположными, углами, в белых вязаных носочках. Каждая бабушка («Эби», по-татарски) – это воплощение доброты. А когда их много, смотришь на них, слушаешь их речь, на душе становится хорошо и спокойно. Когда в сердце очень пожилой женщины есть ИМАН (вера), то она прекрасна. И не важно, какой это ИМАН – ислам, православие или католичество. Женщина с ним – прекрасна, несмотря на солидный возраст.
Однажды Минхаджир-апа сказала мне: у тебя нет мужа, это нехорошо для мусульманки. Надо тебя выдать замуж. У нас есть на примете двое неженатых уважаемых человека, они просят подыскать им жен. Одному 64 года, а другому – 72. А мне тогда было 44 года, и я робко спросила старшую бабушку: а нет ли мужчины лет 50? Она ответила, что 50-летних быстро «разбирают», да и они отказываются знакомиться с женщинами старше 30 лет. Тогда я выбрала того, что помоложе, и сказала, что согласна с ним познакомиться.