За длинной стойкой из красного дерева с бронзовыми решетками
работали кассиры в безупречных темно-синих униформах с золотыми
пуговицами. Каждое движение было отточено десятилетиями опыта,
каждый жест дышал профессионализмом банкиров, обслуживающих
империю, на которой никогда не заходит солнце.
— Добро пожаловать в Royal Bank of Canada, — поприветствовал
меня другой швейцар в ливрее, украшенной золотыми галунами. — Чем
можем быть полезны, мистер...?
— Грэхем, — представился я, протягивая визитную карточку. — У
меня назначена встреча с сэром Генри Торнтоном в половине
десятого.
Швейцар внимательно изучил карточку, затем сверился с журналом
посетителей, переплетенным в черную кожу с золотым тиснением:
— Разумеется, мистер Грэхем. Сэр Генри ожидает вас в кабинете на
пятом этаже. Лифт справа от главной лестницы.
Лифт оказался произведением инженерного искусства. Кабина из
полированной латуни с зеркальными панелями, управляемая оператором
в белых перчатках. Механизм работал бесшумно, поднимая нас через
этажи, где за стеклянными перегородками виднелись ряды клерков за
дубовыми столами, склонившихся над толстыми гроссбухами.
Пятый этаж встретил меня атмосферой высшего банковского шика.
Широкий коридор с паркетным полом, выложенным елочкой, стены,
обшитые панелями из черного ореха, портреты канадских
премьер-министров и королевских особ в золоченых рамах. Тишина
здесь была почти осязаемой, нарушаемая лишь тиканьем старинных
часов в углу.
Секретарь сэра Генри, элегантная дама средних лет в строгом
темно-синем костюме, встретила меня с улыбкой, которая сочетала
профессиональную вежливость с едва заметной канадской теплотой:
— Мистер Грэхем, сэр Генри освободился на несколько минут
раньше. Прошу следовать за мной.
Кабинет президента Royal Bank of Canada превосходил все мои
ожидания. Огромное помещение площадью оформлено как библиотека
английского аристократа. Книжные шкафы из красного дерева до
потолка, заполненные томами по экономике, истории и праву,
персидские ковры на паркетном полу, камин из черного мрамора с
резным гербом банка над каминной полкой.
За массивным письменным столом XVIII века, инкрустированным
слоновой костью, сидел сэр Генри Торнтон. Мужчина около шестидесяти
лет с седыми висками и внимательными голубыми глазами.