Я вернулась к его костяшкам, раздумывая над ответом. И лишь смочив третий отрез бинта, смогла выдавить:
— На удивление, я спокойна.
— Значит, накроет позже.
— Определенно.
— Амели…
— Я не стану тебе ничего рассказывать. Пожалуйста, не спрашивай меня ни о чем. Не хочу возвращаться… в прошлое.
— Хорошо. — Меня окутало табачным дымом, но вместо того, чтобы отмахнуться от него, я забрала у Лукашина сигарету и затянулась. Никита вновь прикурил и поменял наши сигареты. Отложив окровавленный бинт в сторону, я прислонилась к багажнику, устремив взгляд на укрытое ночной теменью поле.
— Что будем делать? — спросил Ник минуту спустя. Вздрогнув, я посмотрела на него.
— Будем?
— Ты же не думаешь, что я брошу вас самим разбираться с этим дерьмом? — серьезно произнес он, вскинув брови. — Я напомню тебе, что мы увезли из дома несовершеннолетнюю девчонку.
— Она моя сестра.
— Но ты ей не опекун.
Он был чертовски прав, и я не могла ему возразить. В тот момент я не думала о последствиях. Барахтаясь в собственной панике, я хотела лишь одного — увезти Симу оттуда. Защитить ее, потому что меня в свое время не защитил никто.
И я была благодарна богам за то, что не усидела на месте и все же поехала в Краснодар раньше запланированного. В ноябре могло быть уже поздно.
— Я еще не думала об этом.
— Почему ты его не посадила? — глухо спросил Ник, встав напротив меня. Я уставилась на тлеющий огонек его сигареты. Сделала затяжку, прочистила горло и только потом ответила:
— Потому что тогда он тоже… не успел. И мне никто не поверил. Ни мама, ни Серафима. Поддержку я нашла только у бабушки. К тому моменту мать его уже выгнала. Во всяком случае, она так мне сказала. Сейчас я уже ни в чем не уверена.
— Резкая, нужно было идти в полицию.
— И что бы я там сказала? Вы знаете, папа пошутил про мою грудь? А еще мне кажется странным, что его ладонь часто оказывается на моей заднице? — Голос дрогнул и сорвался. Я сделала пару глубоких вдохов, чтобы вновь взять эмоции под контроль. — И даже тогда я не была уверена в том, что мне не кажется. Черт, мне действительно нужно объяснять, как в нашей стране относятся к жертвам изнасилования? А тут… Всего лишь попытка. Мама с Симой в один голос заявили бы, что он — прекрасный муж и отец. Обернули бы мои слова в проявление подросткового бунта…