— Нет, — Аня качает головой. — Не знаю, — поднимает взгляд, — а кто это? Плохой дядя? И когда приедут поли…цекс… политец…
— Полицейские, — говорю я.
— Да, когда они приедут маму искать?
— Все, я им звоню…
Прикладываю телефон к уху, и Аня с тяжелым вздохом приваливается ко мне:
— Да уж.
— А папа у тебя есть?
— Есть, — Аня медленно кивает, — но он часто кричит, что он не мой папа. Он меня не обнимает…
Стискиваю зубы и зажмуриваюсь.
Ко мне привалилась в детской печали и незамутненности чужая ошибка, и меня начинает трясти от страха, что это мой муж постарался, и от дикой жалости к маленькому человеку.
— Здравствуйте, — говорю я, когда раздается строгий голос дежурного. — Тут такое дело… Мне подкинули чужого ребенка…
Аня трет нос и покачивает ножками.
— Куда подкинули?
— Незнакомая девушка всучила девочку лет пяти и ушла…
— Куда?
— Я откуда знаю?
— Всучила ребенка и ничего не сказала?
Аня вытаскивает из кармана карамельку в зеленой обертке и протягивает мне. Я качаю головой, а сама готова разрыдаться. Аня пожимает плечами и разворачивает обертку.
— Девочка не ранена?
— Нет… Вроде бы нет…
Аня сует карамельку в рот и задумчиво сосет ее. Расправляет фантик и затем прячет его в карман:
— Такого у меня еще нет.
— Когда вы будете?
— Адрес какой?
Я диктую адрес. Свой адрес вместе с номером квартиры.
— Минут тридцать. Ожидайте.
Гудки, и я прячу телефон в карман. Маникюр отменяется.
— Ты голодная?
— Поплитеские едут? — поднимает взгляд.
— Едут.
— Хорошо, — кивает и опять смотрит перед собой, сосредоточенно рассасывая карамельку.
— Ты голодная? — повторяю я вопрос.
Возможно, я поступаю неверно. Возможно, я дура дурой, но я уже сама замерзла. Мой гнев, ревность и растерянность подождут.
Аня кивает.
— Пошли, — встаю.
Аня смотрит на меня с подозрением:
— Вы хорошая тетя?
— Я сейчас пытаюсь быть ею, — сглатываю.
— Получается?
— Не знаю.
— Я тоже часто стараюсь быть хорошей девочкой. Но… не получается.
Я не выдерживаю взгляда детских глаз, в которых вижу тень Руслана, и отворачиваюсь, прижав дрожащие пальцы к губам:
— Господи…
— Идем, — Аня соскакивает со скамьи. — Плохие не зовут кушать.
— Зовут, — шепчу я и вновь смотрю на Аню. — И обещают разное.
Недоуменно причмокивает.
— Все, — подталкиваю ее вперед. — Идем, а то я сейчас сама запутаюсь.
Оглядывается и хмурится:
— А что кушать будем?