Утратив всякую надежду на понимание
происходящего, щурясь от дыма и копоти, Егор дослал в патронник
один из последних патронов, навел ружье на макушку непонятного
выроста и спустил курок. Грохнул выстрел, пуля сорвала верхушку
нароста, наружу выплеснулось немного какой-то оранжевой массы.
Огромный мутант издал натужный вздох, содрогнулся всей своей
немаленькой тушей и вытянулся. То, что теперь он окончательно умер,
уже не вызывало сомнений.
Обессилевший Егор, вымотанный до
самого последнего предела, прислонил ружье к стене и опустился на
пол прямо рядом с дымящимся ужасным трупом.
— Что,
свежачок, небось, полные штаны впечатлений от такого-то чудесного
вида, а?
— Чуток
совсем, я сегодня утром одного похожего уже уработал, так он
пострашнее этого был, на мой взгляд. Вот тогда — да, струхнул на
совесть. А сейчас, вроде как уже попроще.
Теперь,
когда его понемногу стало отпускать нервное напряжение, он смог как
следует разглядеть своего спасителя. Средних лет мужчина, с
окладистой бородой, в ничем не примечательной одежде и, похоже,
даже без оружия. Про таких говорят, «благообразный». Черты его лица
чем-то напомнили портреты Антона Палыча Чехова, вот только
отсутствие фирменного пенсне на переносице и небольшая залысина на
лбу слегка портили впечатление. И еще резко бросалась в глаза
монументальность незнакомца. Чехов был интеллигентом с довольно
скромной фигурой, можно даже сказать субтильной; этот же человек,
хоть и не выделялся особо габаритами, но одного взгляда на него
хватало, чтобы понять — он на ногах стоит так крепко, что его не
свернуть даже бульдозером. И еще глаза. Это вообще нечто особенное.
На не старом, в общем-то, лице, поселились глаза древнего старца.
Егору доводилось видеть такие глаза у кавказских аксакалов, жизнь
которых подошла к вековому рубежу. Эти мудрые, все понимающие и все
прощающие глаза на изрытых морщинами и временем лицах отпечатались
в памяти навсегда. Вот именного такой взгляд был у
пронзительно-голубых глаз незнакомца. Этот контраст
шокировал.
Мужчина
взглянул на Егора с легкой усмешкой.
— И как же
ты, мил человек, справился с элитником, потешь мое любопытство,
будь любезен.
— Он напал
на заставу, за секунду раскурочил БТР, в этот момент по нему
отстрелялся ракетами Ми-24, ему оторвало лапу. Ну а я подорвал
серьезный фугас прямо возле него. Взрыв был такой силы, что от этой
твари, на мой взгляд, мало что вообще осталось.