Собеседник
задумчиво смотрел куда-то сквозь Егора.
— И намного
тот зверюга был больше нашего паренька? — он с пренебрежением пнул
распластавшуюся рядом тушу.
Егор на
секунду задумался.
— Та
зверюга была никак не меньше слона. Так что да, намного
больше.
«Чехов»
скептически ухмыльнулся на это заявление.
— Свистишь
небось, соловей. Так уж и со слона.
— А смысл
мне врать-то? — Егору оставалось лишь пожать плечами. — Он от этого
меньше не станет.
Мужик лишь
кивнул чему-то своему и улыбнулся уже совсем иначе — одобрительно и
с интересом.
— Гляди-ка,
не врешь. Ну, значит можно тебя в редкостные везунчики записывать.
Уделать суперэлиту в свой первый день в Улье — это надо сильно постараться. Силен, признаю. Ну да
ладно, это все лирика. Есть у нас несколько безотлагательных
вопросов, что требуют немедленного решения. И сначала самый главный
— как себя чувствуешь?
— Чувствую
я себя, уважаемый, максимально хреново. За эти сутки со мной
столько всякого дерьма приключилось, что хватит на несколько жизней
авансом. Мой самолет упал при посадке, меня многократно пытались
сожрать и покалечить, в меня стреляли, я попал под взрывы и
осколки, меня пытались раздавить. Всего не перечислить. Так что
спасибо вам за помощь и участие, но я, похоже, окончательно спекся!
— Егор поморщившись, потрогал наливающуюся свинцом и тупой болью
руку. — Левая рука, еще, кажется, сломана. Неудачно припарковался в
этом замечательном магазинчике.
— Давай
глянем, что там с твоей рукой.
Не
дожидаясь разрешения, неизвестный задрал рукав и с интересом
посмотрел на набрякшую густой синевой опухоль в районе
предплечья.
— Да,
гонщик, тачка твоя дальше уже не поедет!
Он покачал
головой, глядя на обугленные останки того, что еще совсем недавно
было сияющей лаком новенькой машинкой. После этого перевел взгляд
на его опухшую руку, потыкал в нее пальцем, заставив болезненно
скривиться
—
Смотри-ка, и впрямь лучевая кость сломана. Ладно, потерпи чуток,
подлатаю тебя в качестве бесплатного бонуса.
Егор
подумал было, что тот ему сейчас наложит шину, но странный «Чехов»
вместо этого положил на покалеченный участок ладони и закрыл глаза.
Не успел Егор отпустить по этому поводу едкий комментарий, как
почувствовал, что наливавшейся свинцовой тяжестью и пульсирующей
болью руке внезапно стало значительно лучше. Опухоль будто бы даже
стала меньше и прямо на глазах зловещая фиолетовость постепенно
стала переходить в рассеянный сине-зеленый оттенок.