Так.
Уже кое-что. Работаем.
- Ванька. Как там эти... Казачки? - Я
более-менее пришел в себя. - Ты смотри не убей их. Расспросить надо
будет.
- Не извольте беспокоиться, хозяин,
все живы, охальники. Свяжу так, что не утекут. - Парень уже успел
их разоружить, скинуть сапоги. Одного скрутил. Занимался
вторым.
Быстро работает, молодец.
- Напомни, как это богом забытое
место называется?
- Это вы, хозяин, верно подметили. -
Проговорил, не оборачиваясь и не отрываясь от работы Иван. -
Зовется-то оно совсем уж страшно. Чертовицкое. Недоброе название,
ох недоброе, чуял...
Я не слушал его дальнейших
причитаний. Смотрел по сторонам. Это же мое село, что близ
Воронежа! Здесь и детство прожил, и старость встретить решил. Осел,
домик купил. И...
Стоп, может, ошибся. Мало ли таких
названий по стране нашей.
- А до Воронежа нам еще, сколько?
- До городу то, хозяин? Здесь
заночевать хотели. Письмо передать. А завтра должны были туда
прибыть. Коли все хорошо случится.
Сомнений нет, с местом определились.
Но время точно не мое. Далёкое прошлое, но какое. Судя по одежде и
наличию сабли — это эпоха что-то от Ивана Грозного и до Петра
первого. С учетом того, что Воронеж построили в конце шестнадцатого
века, уже после смерти сурового государя, то рамки ограничены
примерно веком. Жестокие сто лет почти постоянных войн.
Занесло.
- Ванька, письма где?
- Знамо, где, хозяин. На лошадях, в
сумах.
- А лошади? – Что-то я их не
приметил, когда изучал обстановку вокруг.
- Так, вон, хозяин, отошли поодаль. -
Парень, завершив связывание второго, распрямился, уставился на
меня. - Хозяин, с вами все хорошо? Этот гад вам врезал сильно,
так.
Он с негодованием пнул того, кто
продолжал стонать, держась за сломанную руку.
- Голова кругом идет. Тут помню, тут
не помню. - Губы расплылись в улыбке. На память пришла крылатая
фраза из советского кино. - Но, терпимо. Как дело было, говори.
- Мы, получается... - Ванька
продолжил работу с разбойниками. Поднял за грудки последнего,
которого я вырубил апперкотом. Повалил на землю ничком. - В поселок
этот въезжать стали, а тута эти трое. Вы думали, встречают, а они
грабить нас удумали. Ну и вы...
Он замолчал, глаза опустил, слова
искал верные.
- Что я?
В голове зрело понимание, что боярин,
тело которого теперь принадлежит мне, был слабым в плане характера.
Струсил, скорее всего. По роже получил и помирать собрался.