Может быть, я и дал бы шанс Петру Ивановичу. Тем более, что я не
хочу его убивать. Да и то, что он благородно отложил дуэль,
предоставляя мне возможность подлечиться… Вот только эти атаки в
район больного плеча я счёл бесчестными. Так почему же тогда я буду
растрачивать своё преимущество?
Ещё с полминуты длилась, не меняясь, та же картина поединка:
Шувалов напирал, я всё уходил от его сумбурных атак, заставляя
противника все больше заваливаться. Уже видел, что и без применения
своих приемов могу одолеть. Противник вымотан, а я дышу ровно,
контролирую ситуацию. Пётр Иванович явно начал нервничать.
И тут я взорвался. Вряд ли мои атаки можно было считать
эталонными. Но орудовал я клинком настолько быстро и часто,
насколько это было вообще возможно. Почти прошли две заготовки,
которые мы отрабатывали с Манчини.
Да, Шувалов отвёл эти атаки, но они не прошли даром. Он растерял
концентрацию, и сейчас, казалось, словно оглоблей работал, а не
клинком. Даже в какой-то момент он перехватил оружие двумя руками.
Ага! Ручки-то нужно тренировать в первую очередь, как и кисти
рук.
— Хух! — словив на контратаке Шувалова, я от всей своей
дворянско-пролетарской души ногой влепил противнику в челюсть.
Глаза Шувалова закатились, и он, словно памятник оболганным
героям, которого тащит веревками безумная толпа, свалился спиной
назад, разбрызгивая вокруг себя воду из лужи.
— Прекратить! — истошно заорал Александр Иванович Шувалов, не
замечая грязи, уже бегущий к своему брату.
Я присмотрелся. Точно не убил. Глубокий нокаут, не более того.
Ну, может, недельку-другую кашу поест вместо мяса. Да ему и полезно
будет.
— Я получил сатисфакцию. Будет ли угодно господину Петру
Ивановичу Шувалову продолжить? — спросил я.
И протянул руку всё ещё лежащему и стеклянными глазами
вопрошающему, что это вообще было, Шувалову.
— Впредь, господин Шувалов, я не хотел бы видеть в вас своего
врага, — сказал я.
Шувалов взялся-таки за мою руку. Я помог ему встать, а Александр
Иванович подхватил брата под руки.
— Не считаете ли вы, господин Норов, что одержали победу не
совсем честным образом? — не сразу Александр Иванович Шувалов
решился задать этот вопрос.
Проигравший всегда будет искать причины своему поражению,
оправдываясь.
— Стоит и мне тогда в ответ задать вопрос о честности поединка,
уважаемый секундант. Больше половины атак Петра Ивановича
приходились на место моего ранения — вы ведь не станете с этим
спорить? Боюсь, что прямо сейчас моя рана начинает кровоточить. Но
я ещё раз, господа, уже в последний раз, предлагаю закончить на
этом нашу дуэль и рассмотреть возможность если и не дружбы, то
благоприятных отношений, — уже более требовательным тоном сказал
я.