Гномы переглянулись. В их глазах отчётливо
читался интерес.
–
Вам следует знать, щедрый господин, носитель знака
«Гве-дхай-бригитт», что мы не совсем гномы, мы квизы-гномы, наш
отец был наполовину дроу, а матушка гномская женщина-северянка, по
правилам гномов даже наши внуки не будут признаваться гномьим
сообществом как равные. Такая же судьба ждёт нас в обществе любой
расы, кроме эльфийской, те попросту презирают любых гномов и квизов
на равных.
– А
мне плевать, - пожал плечами я. - Если нужна работа, она ваша. Вы
братья?
–
Да. Меня зовут Мурранг, а моего брата Хрегонн, это
значит…
Я
перебил их.
–
Вы удивитесь, но я немного знаю гномий, это значит «молот» и
«наковальня». Но учтите, я не такой рыцарь, которому нужен
оруженосец. Я сам в состоянии подтереть себе сопельки, оседлать
коня, приготовить поесть и за своим оружием я тоже ухаживаю сам.
Никаких дурацких дворянских замашек родовитых неженок. Я готов
нанять вас как воинов и, если пойдёте за мной, вы в любой момент
можете оказаться в таком пекле, что ваши имена окажутся
кстати.
Гномы в ответ переглядываются, но согласно
кивают.
—
Но! Сразу предупреждаю, — продолжил я, глядя им прямо в глаза, — я
ищу не оруженосцев или прислугу. Я нанимаю именно воинов. Путь
будет долгим и опасным. Очень опасным. Но я всегда плачу своим
людям. И никогда их не бросаю.
Мурранг оглядел меня с ног до головы, потом
посмотрел на мой кастет, на поверженных врагов, на дырку в моей
куртке от арбалетного болта.
—
Нам нравится твой стиль ведения переговоров, тали, — усмехнулся он.
— И мы любим опасную работу. Особенно, когда за неё хорошо платят.
Мы согласны.
Он
протянул мне свою огромную, как лопата, руку. Я крепко пожал
её.
—
Отлично. Собирайте вещи. Мы уходим немедленно.
Я
повернулся к затравленно озирающемуся трактирщику.
-
Добрый господин! – начал было он.
- Я
тебе не господин.
-
Простите… Я подумал, что Вы служитель богини Анаи, девка постоянно
ей молилась, просила послать мне на голову кару после того, как я
её немного пожурил.
- И
она до Анаи достучалась. Ты, приятель, избивал её, свою племянницу,
родную кровь, дочь покойной сестры. Ты её плохо кормил, загружал
самой чёрной работой и не насиловал только потому, чтобы продать
как рабыню весной в бордель в городе. Я собирался договориться с
тобой, чтобы выкупить её.