Тот, выслушав приказ герцогини, поклонился и, повернувшись к военным, махнул им рукой, показывая на двери. Они, поняв и улыбнувшись, еще раз щелкнули каблуками, и ушли вслед за слугой. Анна осталась одна и вновь подошла к шандалу. Прочитав не единожды письмо, хмыкнула и, взяв в руки серебряный колокольчик, тряхнула его пару раз. На его звон из другой двери вышла женщина примерно такого же возраста, только поплоше одетая и воззрилась на Анну.
- Пригласи господина Иогана, Берта. Срочно пусть приходит. Так и скажи, что срочно! Поняла?
Судя по тому ленивому кивку служанки, видимо, не очень-то барон спешил на зов хозяйки, и поэтому нужно было Анне даже повысить голос в утверждении своего же приказа. Когда дверь за ней закрылась, Анна, сжав в руке бумагу, принялась быстро ходить взад-вперед по комнате. Она была бледна и судорожно поджимала губы. Недоверие вкупе с радостью было написано на ее лице. Она даже что-то шептала или же молилась.
Вскоре двери отворились, и в помещение вошел мужчина высокого роста, широкоплечий, с презрительно скошенным ртом и прищуренными глазами.
- Что госпожа герцогиня желает? – сквозь зубы, саркастично поклонившись, выдал он по-немецки.
- Перестань, Иоган! – крикнула она почти визгливо. – Тут такие дела! Неужели Господь смилостивился, и мне выпало счастье!
- Ты это о чем? – уже по-русски, но с хорошим немецким акцентом, сказал он, выпрямился и подошел к женщине, заглядывая ей в лицо.
- Вот, - протянула она ему бумагу. – Читай! Умер Петр, и меня приглашают на русский престол!
Бирон резко выдернул из её рук письмо и впился в текст взглядом. Пробежав не раз по написанному, он внимательно разглядел печать и потом даже сургуч, будто не доверяя написанному.
- Это не может быть шюткой? – спросил он так нервно, что его русский был сильно искажен. Вместо «у» в слове он произнес «ю» и получилось смешно, на что Анна даже улыбнулась.
- Нет, не «шютка»! - передразнила она ошарашенного мужчину. – Все верно. Да к тому же курьеры сейчас сидят в столовой. Можешь убедиться сам.
Она хмыкнула и с выражением гордости на лице выпрямилась:
- Можешь называть меня ваше величество!
Бирон, слегка поглупевший и все еще мало верящий в случившееся, еще раз пробежал по бумаге глазами, понюхал ее и даже попробовал ногтем сургуч.
- Ты его ещё лизни! – саркастично улыбнувшись, сказала Анна. – Всё верно, тебе говорю. Приглашают на правление. Вот!