— Двигаем, — сказал я, когда мы закончили. — Трупы начнут
привлекать падальщиков. Нам нужно убраться отсюда.
Мы переоделись в одежду убитых. Не идеально — штаны коротковаты,
рукава жмут, но лучше, чем ничего. Оружие распределили между собой.
Было из чего выбрать — мечи, кинжалы, даже арбалет. Еду упаковали в
походные мешки.
— Куда теперь? — спросил я, закидывая сумку на плечо.
Лок указал на север, в глубину леса.
— Туда. Подальше от центра терры. К границе.
Кивнул и пошёл первым. За спиной остались тела и яркие цветы,
пропитанные свежей кровью.
Сказочный лес, мать его. С запахом смерти и предательства.
Яркие краски резали глаза. Воздух, пропитанный сладким ароматом
цветов, забивал ноздри. Птицы пели так громко, словно соревновались
друг с другом.
Пять дней в пути. Пять дней в этом сказочном,
противоестественном лесу.
Шёл впереди, постоянно сканируя окрестности. Привычка,
выработанная годами. Даже в относительно безопасных местах я всегда
был настороже. А здесь... здесь всё казалось неправильным. Слишком
ярко. Слишком красиво. Слишком... безопасно.
Эфир в этой терре был густым, как мёд. Сила буквально
переполняла каждый сантиметр пространства. Я мог бы создать целый
арсенал оружия, если бы захотел. Но не было нужды. Никто не
нападал. Вообще никто.
Трава под ногами мягкая, упругая. Не сухая и колючая, как
обычно. Деревья – не серые скелеты, а полные жизни гиганты с яркой
листвой. Цветы повсюду – не чахлые росточки, а буйство красок и
ароматов.
Тропа, по которой мы шли, словно сама расстилалась перед нами.
Никаких преград, никаких колючих кустов или ядовитых растений.
Идеальный путь.
— Куда мы идём? — спросил я на второй день пути.
Лок шагал рядом, легко перепрыгивая через поваленные деревья.
Длинные светлые волосы собраны в хвост, чтобы не мешали.
— В деревню... Дальнюю, почти у самой границы терры.
— Там безопасно? — в моём голосе сквозил скептицизм.
— Относительно, — Лок пожал плечами. — Нас там никто не знает.
По крайней мере, не должен.
Торс шёл позади, молчаливый как всегда. Его тяжёлые шаги
отдавались глухим стуком. Верзила был надёжным тылом – если что,
разнесёт полдеревни голыми руками.
Ульрих плёлся в хвосте, постоянно ворча. Старик был раздражён.
Привык к постоянной борьбе, к адреналину. К тому, что каждый шаг
может быть последним. Здесь же... слишком спокойно.