Наверняка сейчас зависнет на
одном колесе. Кеша переместился ко мне и подобрал Хавкина. Я же
взял на руки Антонину и понёс наверх.
Олег Игоревич и правда завис с
опорой на одном колесе. Из грузовой кабины выскочили несколько
спецназовцев и помогли нам забраться. Только мы закончили
грузиться, как Тобольский начал взлетать.
Антонине и Михаилу начали
оказывать помощь. Вертолёт взлетел и взял курс на площадку в
Маарет-Эн-Нууман.
Я же продолжал смотреть на
подбитый Ми-8, который всё же загорелся от множества попаданий.
Внизу из лесопосадки уходили отдельные боевики, которые не смогли
нас взять.
Голова болела, руки устали, а
спину ломило от напряжения. Утерев грязное лицо, я посмотрел на
Тосю и встретится с ней взглядами. Только сейчас я заметил, что мы
не отпускаем друг друга и держимся за руки.
А в голове мысль — сколько ещё
раз мне так будет везти?
От мыслей о здоровье Антонины
и моей удаче, я вернулся к реальным вещам. В грузовой кабине устало
сидели бойцы группы спецназа, а также Кеша, карауливший Хавкина.
Миша стонал, когда его обрабатывал санинструктор.
— Я помогу, — попыталась
встать Белецкая, но ей не дали подняться.
— Тебе самой помощь нужна, —
уложил я Антонину на скамью, с которой бойцы слезли на пол, уступая
девушке место.
— Тут у ребят серьёзнее раны.
Я смогу.
На меня посмотрел
санинструктор и покачал отрицательно головой, показывая, что помощь
ему не нужна. Я оставил Тосю и подошёл к Хавкину.
— Как он? — спросил я медика
из группы спецназа.
— Жить будет, но надо в
госпиталь. Сначала быстро прооперируют, а потом и в Дамаск можно.
Там есть большая больница.
— Понял, спасибо.
Антонина лежала на лавке. Я
сел рядом с ней и прикрыл глаза. Ко мне подсел Иван — командир
группы спецназа.
— Как группа? — спросил
я.
— Все живы. И с трофеем, —
указал Иван на брезент, лежащий рядом с рампой
вертолёта.
Сначала я не замечал, что в
вертолёте есть ещё кто-то. Оказывается, спецназовцы смогли взять
пленного. Судя по тому, что завёрнутый в брезент человек ещё
ворочался, взяли живым.
— Кто такой? — спросил
я.
— Один из полевых командиров
«Чёрных орлов». Точнее, «арабское лицо английской
национальности».
Похоже, что не только авиацию
наводили в тылу противника спецназовцы.
До посадки на площадку все в
грузовой кабине молчали. То ли не было сил, то ли просто все
привыкли. Пот, кровь, слёзы, боль и смерти — всё у старой карги под
названием «война» связано друг с другом и идёт рука об
руку.