Я злобно процедила:
— Возьмёшь меня против воли?
— Твоё тело против воли не возьму, — он погладил губами мой висок. — Но я взял твоё княжество и все твои долги. И тебя возьму. Замуж.
Я всхлипнула от беспомощности, от понимания: будет так, как он сказал.
— Ты станешь моей женой, моя Ани, — властно произнёс он. — Свадьба через час.
3. Глава 3. Разговорил
— Рассказывай, — сделав широкий театральный жест, потребовал Теодоро.
Он только что протащил меня по тёмным коридорам дворца, крепко сжимая мою руку, завёл в небольшую комнату с ярко пылающим камином, запер дверь, проверил, что окна тоже плотно закрыты и усадил меня в кресло у камина.
Сам развалился в кресле напротив, вытянув ко мне длинные ноги так, что мне пришлось сдвинуться вбок, чтобы не касаться его.
— Что рассказывать? — устало спросила я.
Мои ноги гудели после долгого приёма по случаю нашей состоявшейся свадьбы, грудь и талию натерло узкое свадебное платье в традиционных для Анийи голубых тонах, голова болела от высокой причёски, а кольцо…
Роскошное дорогущее обручальное кольцо давило на палец и, казалось, сожжёт мою кожу, всё время напоминая, что я теперь жена Теодоро.
— Рассказывай, Анита, — довольно улыбнулся мой законный муж, — как ты планируешь от меня сбегать.
Я вздохнула и прикрыла глаза ладонью, потерла глаза.
— Это так очевидно, что я буду убегать? — с тоской в голосе спросила я.
— Конечно, — кивнул Тео, потягиваясь всем телом, расстегивая ворот рубашки, — тебе же понравилось от меня убегать. Наверняка захочешь повторить.
Я ответила не сразу, заворожено наблюдая, как его длинные сильные пальцы расстегивают пуговицу за пуговицей, обнажая верх рельефной груди.
Король расстегнул свою расшитую шёлковыми нитями белоснежную рубашку до середины, пригладил белые волосы и опустил руки на подлокотники кресла, свесив красивые жилистые кисти.
Сочетание белых волос и молодого лица меня всегда поражало в стихийных магах. Тео ведь сейчас около тридцати восьми. Мне двадцать пять, на вид я воспринимала его ровесником. Но когда он включал свой напор и властность, казался старше на века.
Я взрогнула, вдруг упершись в насмешливый взгляд ярко-голубых глаз — от Теодоро явно не укрылось, как я его рассматриваю — и заставила себя сказать хоть что-то осмысленное.
— Если я захочу убежать, зачем мне тебе об этом рассказывать? — тихо поинтересовалась я. — Разве смысл побега не в том, что о нём не должны знать?