Вытащив технику из хранилища, я
быстро и почти на автомате подключил видеомагнитофон к телевизору в
кабинете Кобры. Руки помнили. Старые провода ещё работали, штекеры
вошли в гнёзда с характерным щелчком. Телевизор недовольно потрещал
и ожил, экран загудел, постепенно заливаясь сероватым светом.
Кассета чуть дрогнула у меня в руке.
Я аккуратно вставил её в приёмник видеомагнитофона и слегка
подтолкнул пальцами. «Funai» тихо зажужжал механизмом и нехотя
втянул кассету внутрь, с мягким щелчком зафиксировав её внутри.
Казалось, магнитофон удивился, что его потревожили после стольких
лет тишины. Кобра с удивлением смотрела за моими манипуляциями, как
я умело управляюсь со старой техникой, но промолчала.
Мы замерли перед экраном. Телевизор
сначала засветился серо-белой рябью, затрещал и зашипел помехами. Я
нажал кнопку «Play». Видеомагнитофон чуть громче зашумел, внутри
заворочался механизм, и плёнка с характерным шорохом начала
прокручиваться. От напряжения сердце заколотилось в груди —
казалось, оно сейчас выпрыгнет наружу.
Чертов телевизор сперва зашипел,
потом пыльный экран дёрнулся полосами, замелькал чёрно-белой рябью.
Мы с Коброй молча стояли, смотрели почти не мигая, ожидая хоть
чего-то, любого намёка на картинку, на звук — на спасение.
Но экран никак не оживал. Сначала
мелькнули несколько размытых силуэтов, тут же распавшихся на полосы
и помехи. По экрану снова забегали горизонтальные линии, мерцание
стало чаще, хаотичнее. Изображение пропадало, дрожало, появлялось и
снова уходило в белёсую рябь. Ни лиц, ни голосов — только
бессмысленные обрывки кадров и тишина, прерываемая глухим
шипением.
— Твою мать! — в ярости я ударил
кулаком по столу, так что старый телевизор, хоть и огромный и
тяжелый, жалобно закачался.
Кобра молча села на стул рядом,
прикусила губу и смотрела на экран потерянно.
Я выругался ещё раз и начал
перематывать кассету туда-сюда, с силой тыкая кнопки на панели.
Экран снова наполнился мельтешащими полосами, прыгающими, будто
затертыми кадрами без смысла и содержания. Плёнка шуршала,
свистела, ускорялась, замедлялась, но всё было тщетно.
— Макс… Ты что, вообще умеешь этой
штукой пользоваться? — вдруг осторожно спросила Оксана, словно
пытаясь хоть как-то разбавить наше общее разочарование.
— На ютубе подсмотрел как-то, —
буркнул я и снова вдавил кнопку перемотки.