— Как это – не касается? — Ирка с беспокойством посмотрела на
меня, явно стараясь усилить драматизм. — Ты же в полиции работаешь.
Вы, вроде, обязаны сообщать о криминальных ранениях.
— Да мне вообще пофиг, Ир. Я же тебе сказал. И вообще, я в штабе
сижу, бумажки перебираю, – я старался, чтобы мой голос прозвучал
максимально беспечно. — Точно не стану никому ничего говорить, даже
не переживай.
— Спасибо тебе, Макс, — она облегчённо улыбнулась.
— Да было бы за что, — отмахнулся я.
— Да нет. Не за это, а за то, что Сидоренко выставил. Видел, как
он побежал? Даже тапок свой потерял! — Ирка неожиданно весело
хмыкнула, подняла оставшийся Сидоренков тапок и, не раздумывая,
швырнула его прямо в открытое окно. — Вот! Видишь, какая я? Могу и
не такой уж добренькой быть!
— Ну-ну, — рассмеялся я. — Вижу, вижу. Настоящая стерва!
***
Венька-Пианист сидел в моей машине и трясся так, будто вместо
позвоночника у него был один сплошной нерв. Дыхание у него было
частым, как у пойманного воробья.
— Да не ссы ты, Вень, — ободряюще похлопал я его по плечу. —
Дело-то пустяковое: зайдёшь, изобразишь приступ, повалишься на пол
и пустишь пену изо рта. Вот, таблетку возьми для антуража.
— Это что ещё за таблетка такая? — испуганно спросил он,
осторожно беря у меня крупную круглую таблетку и разглядывая её с
недоверием, словно я предложил ему отраву.
— Обычный шипучий аспирин, — усмехнулся я, — сунешь её за щёку,
она зашипит, и пена пойдёт сама собой. Глаза закатишь – и всё,
эпилепсия в чистом виде. Ты же посмотрел, как выглядит приступ,
погуглил, как я тебе говорил?
— Да смотрел я, смотрел… — пробубнил Венька, продолжая нервно
вертеть таблетку в пальцах. — Только это, а если меня сразу на
операционный стол потащат? А?
— Какая ещё операция, Вень? Ты чего городишь? — я уже начал
терять терпение. — Просто потом встанешь, отряхнёшься и скажешь:
«Спасибо, товарищи медики, мне полегчало». И выйдешь оттуда.
— Ну не знаю… — он снова жалобно посмотрел на меня, глаза его
были полны страха и недоверия.
Я разозлился:
— Слушай, Вень, ты чего труса включил? Когда меня в подъезде с
Кабаном караулил, такой смелый был! Герой прямо. А тут распустил
нюни, как первоклашка.
— Тогда Кабан всем рулил, — пробормотал он, отводя глаза. — А
тут я один… Один иду.
— Да кто тебе сказал, что один? Я же рядом буду, прямо за тобой
следом зайду, — объяснил я, стараясь говорить максимально просто и
спокойно. — Ты отвлекаешь на себя внимание медперсонала и охраны, а
я быстро и тихо прохожу дальше. Там делов на пару минут.