Мужчина даже выдохнул, повернулся к
секретарю, который не мог остаться в приемной после того, как
Рябина прошла в кабинет с этакой свитой.
— Роди, принеси чаю госпоже Азилеску,
— пробурчал он, явно пытаясь придумать, что ему делать с подобным
подарком.
— Только обязательно в фарфоровой
чашечке, — магичка говорила и смотрела прямо на градоначальника.
Губы ее улыбались, тон сочился доброжелательностью, как медовый
пряник патокой, а от застывшего немигающего взгляда становилось
жутко. – В какой-нибудь милой фарфоровой чашечке. Тонкостенной и с
рисунком. Знаете, такие милые провинциальные рисунки – цветочки,
кошечки…
Голова откашлялся, только что
вернувшаяся к нормальному цвету кожа вновь начал терять краски.
— Да-да, Роди, в чашке нашего лучшего
сервиза и…
— Листовой, конечно же, — Рябина все
так же не отрывала от мужчины гипнотизирующий взгляд. –
Свежезаваренный. Лучше бы с бергамотом. У вас есть бергамот,
господин…
— Марчик. Станис Марчик, — все больше
бледнел градоначальник.
— Как мило! Так что есть ли у вас
бергамот, господин Марчик?
— Н-надо узнать, — разговор явно шел
куда-то не туда, и мужчина нервничал, не понимая, что
происходит.
— Пусть дружочек Роди узнает. А лучше
— найдет. Уверена, в этом чудесном милом городе найдется хороший
листовой чай с бергамотом.
Роди отчаянно закивал и рванулся к
двери. Схватил ее за ручку и тут же с воплем отдернул: ту полностью
покрывал обжигающий холодом лед. Дверь явно примерзла к косяку.
Градоначальник закрутил головой, пытаясь придумать, что делать.
Женщина говорила чепуху, не отрывая от него колющего взгляда
абсолютно серьезных каре-красных глаз, а стены кабинета и мебель
медленно покрывались льдистой коркой. Все присутствующие, включая
Златко, замерли, не понимая, что происходит.
— Вот и чудно. Замечательно, можно
сказать. А пока милый Роди добывает нам чай с бергамотом, вы, мой
дорогой дружочек, — Рябина вдруг кровожадно усмехнулась и
продолжила уже совсем другим тоном, — объясните мне, по что же вы
послания его высочества Лучезара игнорируете-то?
— Нет-нет! – вскинулся городской
голова. – Не было такого! Мы все послания… самым тщательным!
Да-да!
— Дружочек мой, что же вы такое
глаголете-то? – вновь засияла она улыбкой. — Я ведь собственными
глазами видела, как только что вот этого милого златовласого юношу
едва в тюрьму не отправили, в грехах тяжких обвинили, руки сковали,
магии лишили… Это мелочи, конечно, а вот то, что бумаги его не
посмотрели и распоряжения принца проигнорировали, это совсем
нехорошо, совсем… — Она сокрушенно покачала головой.