Калли так недоуменно уставился на
собеседницу, что та тут же смутилась.
— Прости, — голос ее упал. – Я
просто…
— Все в порядке… — юноша коснулся
ладони Марион, но та резко ее отдернула. Он сделал вид, что не
заметил, хотя отчего-то вполне логичный жест его обидел. – Я не
хочу… чтобы ты как-то… неправильно меня поняла, но вдруг я могу
помочь?
Девушка немного помолчала.
— Да как тут поможешь? – нехотя
ответила она наконец. – Договорились без меня. Бумаги подписали,
деньги передали, — ее губы дернулись от отвращения. – Охрану
приставили. Довезут до покупателя в лучшем виде. Он же… стоит во
главе острова. Обвенчают как миленькие. И всё… Банальная история,
не правда ли?
— Разве у алтаря ты не сможешь
отказаться? Или раньше поговорить с женихом?
Марион усмехнулась.
— Все эльфы такие наивные?
Калли сначала обиделся, но потом
задумался. У них действительно девушек против воли замуж не
отдавали, однако кто, как не он, знает, насколько легко опытным
манипуляторам надавить на нужные точки. За столько лет они отточили
свое мастерство управления до совершенства и всегда находили нужные
слова. Невесты сами не понимали, как оказывались у алтаря совсем не
с теми, с кем хотели бы. Конечно, не во всех случаях, но против
доводов и авторитетов могли устоять, пожалуй, только те, в чьем
сердце уже горела звезда истинной любви. А кому так везло?
— Или эльфийки настолько свободны в
своих действиях?
— Я второй год учусь в Стонхэрмском
Магическом Университете и постоянно наблюдаю очень свободных в
своих действиях магичек. Ты же волшебница. Так что же тебе мешает
быть такой же свободной? Ты так дорожишь своим добрым именем? Или
отношениями с родными?
Марион вновь отвернулась, потом резко
перевела взгляд на Калли.
— Я несовершеннолетняя. Это для
крестьянок и горожанок все просто. А я дворянка! По закону до моего
совершеннолетия я принадлежу отцу со всеми потрохами!
— Но ты же… волшебница, — не понял
эльф. – Я не уверен, но, кажется, в таких случаях закон как-то
иначе действует. Или нет?
— Если бы…
— Но в конце концов можно сбежать.
Если уж совсем невыносимо… Или ты боишься отца?
Девушка невесело хохотнула.
— Я не понимаю, — нахмурился
юноша.
Она зло уставилась ему в глаза.
— Я не доучилась, — процедила Марион
наконец. — Я почти ничего не умею. Я не справлюсь с этими тремя! Да
даже если мне удастся сбежать, на что я буду жить?! Если бы года
через два… Тогда бы я в гробу видала отца, жениха этого
гоблинского, а подобное отродье, охраннички мои, это мне было бы на
раз плюнуть! А сейчас я только стращать их могу!