— Ты чего орёшь?! Хочешь, чтобы нас заметили и выкинули отсюда?! Отличное, кстати, место, лететь далеко!
— Прости, – бросил я, потом присел на корточки и принюхался. Точно. Тот самый запах. Но что-то с ним было не так.
— Ты чего? – спросил Маркус, когда я нахмурился и, приподняв тряпицу, начал нюхать стены прилавка.
— Иди сюда, понюхай сам.
— У меня не настолько развито обоняние, как у тебя, нюхач.
— Здесь… здесь было несколько Шелли, – неловко проговорил я и, встав на ноги, поднял тряпицу, открывая прилавок.
На столике с большим количеством полочек ничего не было. Продавец забрал товар, а тряпицу накинул, чтобы защитить свой прилавок от пыли. Но благодаря этому он хорошо сохранил запахи тех, кто прислонялся к нему. А запах жжёной листвы чувствовался так сильно, словно Шелли была здесь буквально пару часов назад.
— Слушай, точно. – Маркус наклонился и втянул носом воздух. – Я тоже это чувствую. Будто здесь была не одна, а… две или три Шелли.
— Три, – уверенно сказал я. – И мне это не нравится.
— Может, у неё есть сёстры?
— Мы бы знали, – я повёл головой, а Маркус хмыкнул:
— Мы и про родителей Макса не знали.
— Да уж, – я почесал затылок. – Странно это всё. Можно было бы попытаться взять след, но он явно рассеялся.
— Мистер Миллерс сказал, что тебя в Храм не пустят. Значит, он говорил про Верхний.
— Остаётся только подняться, – согласился я. – Только как?
Маркус словно не услышал моего вопроса. Сощурившись, он посмотрел туда, где открытая дверь вела на посадочную платформу. А потом медленно пошёл в ту сторону. Заинтригованный, я направился туда же, но почти сразу заметил какое-то движение в тёмном ночном небе.
— Это… летучий дилижанс, – проговорил Маркус. – Предлагаю спрятаться за дверьми и посмотреть, кто прибыл.
Дилижанс неторопливо приставал к платформе, выверяя каждое движение. В отличие от дирижабля он вмещал в себя всего двадцать-тридцать человек и использовался в качестве летающего омнибуса в горных местностях, где обычные паровые машины не справлялись с задачей. Но чтобы они ходили среди ночи?
Вскоре послышались человеческие голоса, а потом в зал начали входить люди в таких же чёрных рясах, какие были и на нас. Маркус стоял за другой дверью, и у меня не было возможности перекинуться с ним даже взглядом. Одно было ясно: если это жрецы, и они идут в храм, то нам нужно следовать за ними.