Указывает на столик.
Соглашаюсь и забиваюсь в самый угол, подальше ото всех. Посижу как мышка, попью воды и послушаю.
Гордецкий садится рядом, с краю, отрубая мне все пути отступления. Я хоть бежать и не собиралась, но… вдруг.
– Так что… – мужчина напротив дотрагивается до папки, всё это время лежащей на столе. – Вы хотите новый филиал. Выбрали уже участок?
А, точно, Гордецкий ведь открывает бизнес. Логично. Но я по-прежнему не понимаю, какая роль во всём этом отведена мне. Мужчины разговаривают между собой, обсуждая расположение здания, его масштабы, количество этажей и всё в таком духе.
И мне как настоящей девушке становится скучно. Ожидаю свой чай дня, который заказал Гордецкий. И пироженку. Я бы могла отказаться, но меня, собственно, не спросили и поставили перед фактом. А я решила не спорить. Поем хотя бы.
Через несколько минут мне приносят заказ, и я уже не пытаюсь вникнуть в диалог. Мысленно абстрагируюсь. Привычная для меня ситуация.
Обычно я делаю заинтересованный вид, но сама размышляю, что приготовить на ужин. А на вопросы отвечаю односложно.
– Снежана, вам, наверное, скучно. Но хотелось бы узнать ваше мнение, – внезапно спрашивает Руслан, когда в рот попадает ещё кусочек пирожного.
– Отличная мысль, – натянув уголки губ, умно качаю головой. – Мне нравится.
– Вот, Максим Викторович. Вашей девушке нравится. Значит, успех гарантирован.
Если бы я сейчас глотала, обязательно поперхнулась бы. Но лишь кошусь на Гордецкого, задумчиво смотрящего вперёд. Он барабанит длинными пальцами по столу, никак не комментируя слова собеседника.
– Считаешь, девушкам это нравится? – поднимает на меня вопросительный взгляд.
Где-то в подсознании моё второе «я» орёт переспросить. Уточнить. Включить дурочку. И я её врубаю, правда, в обратную сторону.
– Конечно, – непроизвольно чешу затылок.
Они возвращаются к обсуждению между собой. И я снова кусаю пирожное, пью чай и… почему-то вся чешусь. Совсем не сильно. Но везде.
Пупок, бедро, пятка, шея, плечо… Незаметно почухиваю и начинаю замечать, как это ощущение усиливается. Особенно на спине.
И аккуратно трусь о стул, пытаясь унять невыносимый зуд.
Что за дела?
Во рту тут же пересыхает, когда понимаю, что со мной что-то не то. От страха допиваю чай залпом и продолжаю елозить на стуле, понимая, что у меня чешется даже попа.