- ты забыла? Я сделал так, как хотела моя мама.
- Какой хороший сын. И хреновый муж.
- Насть, это выгодный для всех союз. Ты отличный друг, специалист, ты хорошая мама и даже вкусно готовишь, хотя могла бы нанять помощницу. Ты идеальная. Никто другой никогда бы не подошел на роль моей жены.
- Слишком много слов, Савранский, - мой голос дрогнул, - достаточно сказать: я тебя не люблю.
- Но я тебя люблю. Как своего партнера. И я думал, что это единственное чувство, которое могу испытывать к женщине, а потом встретил Женю.
- Боже, избавь меня от подробностей, - простонала я и отвернулась к окну.
На улице шел дождь вперемешку с ледяной крошкой. Маленькие холодные стекляшки лупили по кустам, по машинам, по редким людям, которые вжав головы в плечи, спешили домой. Паршивая картинка если сравнивать с ничем, и просто райский сад, если сравнить с тем, что у меня в душе.
Я почти готова сдаться. Хрен с ними, с династическими браками, пуская не разведемся. Пускай дадим семье время, чтобы раскрутить их бизнес. Пускай поставим этот вопрос на паузу, я ненадолго забуду что меня предали, Кеше придется вернуть на полку пузырек с Виагрой и закончить встречи со своей святой блядью. Переждем. Я слишком устала, чтобы снова спорить. Мне просто хочется тишины: дома, в голове, в сердце.
Но прежде чем повернуться к мужу, я задала последний вопрос.
- А ты меня когда-нибудь любил?
- Насть… - в голосе Кеши искренняя боль за близкого человека. И даже сочувствие. И еще что-то, что угодно, но только не любовь.
- Так любил? Не сейчас, ладно, сейчас у тебя есть Женя. Но в принципе? Когда-нибудь? Когда все только началось?
- Настя, я не думаю, что это надо вспоминать сейчас.
- И все же, вспомни. Ты не такой старый, чтобы страдать провалами в памяти, - я вцепилась руками в подоконник, пытаясь найти опору. – Так что, ты любил меня или нет? Хотя раз, Савранский? Было такое, что ты смотрел мне в глаза и ноги подгибались от счастья? Потому что у меня было, я знаю, о чем говорю.
За спиной тишина. Но не та, которую я ждала, нет. Так тихо бывает на войне перед последним и самым страшным боем. В лесу, перед тем как с неба хлынет стена проливного дождя и сама природа замирает в ужасе перед стихией. В операционной. За секунду до того, как хирург констатирует время смерти.