Кто же он такой, тот странный парень с длинными неразрывными волосами? Не живой мертвец же, в самом деле. Не восставший из могилы давно почивший граф Безымяннов, первый хозяин усадьбы. Он был живым и теплым, даже горячим. Я чувствовала исходящий от него жар.
Так кто же он? Колдун или оборотень? Вдруг по ночам он превращается в медведя и нападает на людей? И лося он загрыз, и почтальона… Тогда мне следует держаться от него подальше, а не мечтать о новой встрече. Ну что за глупости полезли в изнуренную бессонницей голову? Какие только дореволюционные сказки не вспомнятся в темную ночь под завывания вьюги!
Да и что я могу о нем думать? Как мне представлять наше свидание? Это получается, я должна в лес к нему бегать, словно Маша к Дубровскому? У тех было назначено место встречи, а мне где искать блондина в кожаной куртке? И правда ли, он живет в лесу, а не в рабочем поселке? Но тогда бы о нем все знали и никто не пугался. Не выкопал же он землянку, как партизан, в глухой чаще.
Таинственный блондин сказал, что рысаки испугались его, а не кого-то или чего-то другого. Но почему? Что в нем такого особенного, из-за чего лошади шарахаются, как от дикого зверя? Чувствуют опасность? И снова лезут страшные мысли про загрызанного лося и растерзанного почтальона. Я собственными глазами видела кровь на дороге. Разве мог пусть даже крепкий и спортивный мужик без ружья завалить большущего лося? Это невозможно! Но ведь и человеческих волос прочнее стальной проволоки, вроде как, не бывает на свете…
Я не спала всю ночь. То лежала на кровати, пялясь в потолок, по которому бродили тени от раскачивающихся за окном яблоневых ветвей, то вставала и бесцельно ходила из угла в угол, часто выглядывая во двор, где по-прежнему не было никого.
В тайных запретных мечтах я надеялась, что лохматый блондин придет за потерявшейся шубной крысой, а он так и не объявился, не дал о себе знать. Вьюге даже не пришлось заметать следы, потому что с раннего вечера их не появилось новых возле избушки Ивана Федосеевича. И только поутру мы с подружкой наспех разгребли себе дорожку: где расчистили лопатой, где протоптали, чтобы выбраться со двора на дорогу, по которой проехал трактор.
Анфиска от нас не сбежала, и зерно для кур пришлось ей по вкусу. А где бродил в лютый мороз ее хозяин, было известно лишь ему одному.