— Это кто там вякает? — отреагировал лапающий подругу. — О-о-о, Хан, смотри, какая цыпа, а? В твоем вкусе! Куколка, у нашего друга сегодня день рождения. Будешь его подарочком?
— Немедленно отпустите её, вы слышите? Я сейчас полицию позову — будет вам подарочек! — продолжала напирать я. Сейчас, когда я уже перешагнула черту дозволенного, смелости поприбавилось еще больше. Не зря говорят, что главное — ввязаться в бой, а там уже всё пойдет само собой.
Мои глаза снова встречаются с Его глазами. Вблизи он еще более грозный, пугающий, брутальный… Я смотрю в этот чернеющий омут, наполненный похотью и яростью, — и тону в нем. От страха и… какого-то дикого, заставляющего задыхаться волнения…
— А что твой дружок отсиживается, пока ты пришла спасать эту соску? — спрашивает он меня хриплым, почти утробным голосом, от которого по телу мурашки. — Не западло с таким?
Для Кирилла это, видимо, стало сигналом к действию. Представляю, как ему было страшно, но он все-таки встал и подошел, ссутулившись. Еще бы. Как после такого очевидного проявления трусости продолжать распушать передо мной хвост?
— Господа, девушки ясно дали поняя… — не успевает договорить, потому что один из толстых лбов в этот момент быстро встает и одним движением отправляет однокурсника в нокаут.
— Что вы творите?! — кричу я, подбегая к нему и пытаясь приподнять за голову.
— Спокойно, цыпа. Ничего с ним не будет, да. Поспит немного только. Ты лучше давай к нам за стол. Расскажете о себе. Откуда такие красивые… — ржет качок, только что вмазавший Кириллу.
— Кто вам вообще позволил так себя вести?! Мы вообще-то не в ауле, да даже если бы и в ауле! Это территория России! Здесь единые законы действуют! У нас правовое государство, а не анархия с произволом преступников! Я сейчас же звоню в полицию! — Хватаю телефон, начинаю нажимать трясущимися пальцами 112.
Не успеваю сказать «алло» после пары гудков, потому что в этот момент тот с демоническим взглядом встает и подходит вплотную ко мне. Я замираю, уже даже не слыша, есть ли ответ в трубке.
Он под два метра ростом. Такой высокий, что приходится сильно запрокинуть голову, чтобы его разглядеть. Хочется вжать себя в панцирь, как черепахе. Спрятаться. Но я смотрю. Специально смотрю на него, не отводя глаза. Потому что не позволю сейчас сломить себя окончательно.