— Вы боец, мисс. Вся моя семья болела за Вас, нам очень жаль… Но двери в профессиональный спорт отныне навсегда закрыты для Вас. Магия вырвалась наружу и её теперь невозможно запечатать.
Слёз в моих глазах не было. Я давно научилась контролировать внешние проявления эмоций, ведь большой спорт не любит, когда спортсмены разводят сырость по случаю и без. Но в душе всё сжималось и причиняло физическую боль, будто во мне поселились скорпионы и нещадно жалили своими хвостами каждый миллиметр тела. Да, это чертовски больно. Одно дело, когда ты готовишься, но всё ещё теплится маленький огонёк надежды, и совсем другое – затушить его подошвой неизбежности.
Какое-то время я просто смотрела невидящим взглядом перед собой и не сразу заметила, что дверь в палату распахнулась, впуская моего тренера Гарольда Митчелла и часть нашей сборной. Почти семь человек пришли навестить меня, посочувствовать… Они и представить себе не могут, как сильно сейчас я их всех ненавижу, всех до единого. Ненавижу! Мне хочется закричать, чтобы убирались отсюда, а они все смотрят на меня своими жалостливыми глазами. Все, кроме одной – Аманды Бэкер. Стерва, наверное, заполучила мой кубок. Не стану спрашивать, иначе точно не сдержу слёзы. Ненавижу! И всё же я выдавила лёгкую улыбку и поблагодарила их всех за визит, до крови кусая левую щёку изнутри.
— Я хочу спать, — проговорила им, давая понять, что желаю закончить этот балаган.
Конечно, балаган! Среди этих семерых искренним был только тренер. Гарольд вложил в меня все свои умения и надежды. Мне стыдно, что я подвела его.
— Хорошо, всем на выход, — скомандовал мистер Митчелл.
— Ривер, а тебе идёт новый образ, — напоследок бросила кудрявая стерва, перед тем как скрыться в коридоре.
Несколько секунд я смотрела на закрытую дверь, пытаясь осмыслить слова Бэкер.
— Мам, дай зеркало, — попросила я.
— Детка, отдохни… Потом, — умоляюще начала мама.
Какого чёрта?! Превозмогая боль, я сделала рывок и поднялась с койки, не обращая внимания на поджатые губы мамы и врача. Я зашла в ванную комнату и ахнула от увиденного. Мне казалось, что Аманда имела в виду гематомы и ссадины на моём лице, хотя я их и не чувствовала. Просто понимала, что падение с пятиметровой высоты покалечило меня. Вряд ли я упала на мат, учитывая то, что потеряла сознание и не контролировала ровным счётом ничего. Тело болит и всё ещё перебинтовано правое плечо. Целители не успели полностью завершить регенерацию моих костей. Но никаких синяков и ссадин я не обнаружила. Просто в зеркале я не видела больше себя. Нет, я не стала вампиром или призраком. Я превратилась в бледную моль. Вместо моих каштановых волос на плечи ниспадали неестественно белые пакли, а карие глаза будто кто-то прополоскал в отбеливателе, получив на выходе голубые льдинки. Именно это стало моей точкой кипения, а иначе нет другого объяснения из-за чего я со всей силы ударила по зеркалу кулаком, разбив костяшки в кровь.