Вообще-то, полагалось ждать, пока император сам начнет разговор.
Но мы уже решили пренебречь условностями, а любопытство не давало
мне покоя.
— Чуть позже, — легко отмахнулся император, принимаясь за
бутерброд с бужениной. — Игорь Владимирович, рассказывайте пока
вы.
— Как прикажете, ваше величество, — с лёгкой улыбкой кивнул дед.
— Ты знаешь, Саша, что мы почти завершили подготовку экспедиции к
северным морям. Но нам нужен хороший опытный капитан. Моряк,
который сможет провести корабли по льдам. И такой человек есть.
— Рад это слышать, — улыбнулся я.
— Его зовут Фёдор Иванович Кораблев, — кивнул дед. — Последние
двадцать лет он провёл на окраинах Империи. Участвовал в нескольких
морских экспедициях и даже руководил одной из них.
Я с интересом слушал, предчувствуя, что дед не просто так
рассказывает мне эту историю.
— Но есть одна трудность, — озабоченно нахмурился Игорь
Владимирович. — Дело в том, что господин Кораблев отбыл срок на
каторге.
— Он был приговорён к каторжным работам? — изумился я.
— Да, — кивнул дед. — Ещё студентом Фёдор Иванович совершил
большую глупость. Вляпался в заговор против правительства. Заговор
раскрыли. Все участники были приговорены к каторжным работам, в том
числе и господин Кораблев. Он отбыл пять лет на каторге, затем
записался матросом в одну из северных экспедиций. Несколько раз
выходил в море, благодаря своему мужеству и опыту дослужился до
капитана корабля.
Я с интересом поглядывал на императора, который одобрительно
кивал, слушая Игоря Владимировича.
— Господин Кораблев полностью отбыл свой срок, — усмехнулся
Игорь Владимирович. — Но так и остался на севере. Исследовал устья
Енисея и Хатанги. Добирался до Северной земли. Сделал несколько
важных географических открытий.
— Думаю, капитан с таким большим опытом сможет руководить нашей
экспедицией, — согласился я.
— Вот именно, — кивнул Игорь Владимирович, — но трудность в том,
что капитану Кораблеву навечно запрещён въезд в Столицу.
— Игорь Владимирович просит меня отменить запрет, — ехидно
улыбнулся император. — Именно об этом мы говорили сегодня утром. Я
обещал графу Воронцову, что подумаю. Этот давний случай с заговором
— в сущности, пустяк. Собирались студенты, болтали о необходимости
перемен. В общем, ничего опасного. Но прокурор сумел доказать, что
они баловались запрещённой магией. Это и решило дело. Вы же знаете,
что мой отец сурово относился даже к таким провинностям. Времена
были непростые.